Красноармеец, чей расстрел был снят немецкими фотохроникёрами, перезахоронен на родине в Тверской области
Александр ГРОМОВ В последний путь его провожали дочь, правнуки и праправнуки
- Я его совсем не помню. Полтора года мне было, как на войну ушел. Мама про него много рассказывала. Он не курил и не пил. Хороший был, - 74-летняя Нина Сергеевна Крылова вздыхает, поправляет черный платок с красными розами и люрексом. Всю жизнь прожила без отца, пропавшего без вести в Великую Отечественную. И вдруг летом этого года новость, как гром среди ясного неба, - найден ее отец Сергей Макарович Корольков. Нашли отца Нины Сергеевны мурманские поисковики. Да еще как нашли - по кадрам немецкой хроники, где снят расстрел двух красноармейцев в сопках под Мурманском в 1941 году (подробнее об этой поисковой экспедиции читайте здесь). Один из расстрелянных оказался ее отцом, установили это по смертному медальону, в котором он просил сообщить о его смерти родным. Весточку о том, что отец найден, узнала от местных поисковиков, им из Мурманска сообщили. Показали ей фотоохронику. Плакала. Узнала на ней отца, ведь в доме фото отцовское имеется.
- Сохранилась одна-единственная фотокарточка его, где он хоронит своего отца, - вспоминает Нина Сергеевна. - Да она такая ветхая стала, даже трогать боимся, рассыпается.
А по осени стало известно, что приедут отца хоронить в родные места Андреапольского района на воинском мемориале, что в нескольких километрах от ее деревеньки Болотово. Собралась, поехала.
С ней поехали дети, внуки. Большая родня у солдата Сергея Королькова - кроме дочери, шестеро внуков, двенадцать правнуков и три праправнука. Все, кто смог, пришли деда в последний путь проводить.
Приехали и поисковики, районные чиновники, пришли местные жители - не каждый день такое перезахоронение бывает.
На холме у братской могилы раскинули зеленый тканевый шатер, здесь готовились поминки. Она скромно присела на принесенный специально для нее табурет, крашенный коричневой масляной краской. Пока ждали начала похорон, мы с Ниной Сергеевной за жизнь разговорились. А жизнь у нее непростая.
Шестеро детей. Всю жизнь работала на селе. Тяжелейший труд. Вставать в пять шесть утра и ложиться ближе к полуночи. Сначала разносила письма по всей округе. Десятки и десятки километров приходилось пройти, чтобы передать весточку и новости в отдаленные села и деревни. Затем поручили ухаживать за телятами. Более 30 лет дояркой отработала.- В войну были в эвакуации на Севере. В 1939 году отец женился на моей маме Екатерине Лукиничне, и они уехали под Мурманск. Отец там работал на заводе, - вспоминает она. - С работы той отца чуть из-за собственной свадьбы не выгнали. Молодые на свадьбе в деревне так загулялись, что опоздал он на несколько суток на работу. Его тогда хотели уволить, но пожалели. Свадьба все-таки! Это опоздание стало первым и последним за всю его жизнь.- В первые годы войны нам пришло извещение на отца, мол, пропал без вести. Мать верила и ждала, что он вернется. Во время войны от болезни умер мой братик. Мы его в эвакуации и похоронили. Мать всю войну в госпитале проработала санитаркой и тоже заболела. Врачи сказали уже после войны, что северный климат для нее слишком суров. Питание на севере после войны плохое было, а маме нужно было хорошо есть, - рассказывает Нина Сергеевна. - Поэтому мы вернулись сюда, в родной Андреапольский район, здесь у нас родственники. И голод в деревне легче перенести. Сразу после войны мать начала писать письма в архивы и военкоматы, пыталась найти отца. Но ничего разыскать так и не смогла.
Красноармейца Сергея Макаровича Королькова похоронили на родной земле вместе с его безымянным товарищем по оружию, с которым он был расстрелян под камеру фашистского хроникера. Помянули тут же у могилы фронтовыми ста граммами да домашней настойкой рябины на коньяке.
|
Приветствую Вас Гость