http://white-force.narod.ru/white.html

Кладбище под Парижем.

Автор:Роберт Рождественский

Малая церковка. Свечи оплывшие.

Камень дождями изрыт добела.

Здесь похоронены бывшие. Бывшие.

Кладбище Сан-Женевьев-де-Буа.

Здесь похоронены сны и молитвы.

Слезы и доблесть.

"Прощай!" и "Ура!".

Штабс-капитаны и гардемарины.

Хваты полковники и юнкера.

Белая гвардия, белая стая.

Белое воинство, белая кость…

Влажные плиты травой порастают.

Русские буквы. Французский погост…

Я прикасаюсь ладонью к истории.

Я прохожу по Гражданской войне..

Как же хотелось им в Первопрестольную

Въехать однажды на белом коне!..

Не было славы. Не стало и Родины.

Сердца не стало.

А память- была..

Ваши сиятельства, их благородия-

Вместе на Сан-Женевьев-де-Буа.

Плотно лежат они, вдоволь познавши

Муки свои и дороги свои.

Все-таки - русские. Вроде бы - наши.

Только не наши скорей,

А ничьи…

Как они после- забытые, бывшие

Все проклиная и нынче и впредь,

Рвались взглянуть на неё -

Победившую, пусть непонятную,

Пусть непростившую,

Землю родимую, и умереть…

Полдень.

Березовый отсвет покоя.

В небе российские купола.

И облака, будто белые кони,

Мчатся над Сан-Женевьев-де-Буа.

 Юрий Борисов

  Белая песня

Все теперь против нас, будто мы и креста не носили.

Словно аспиды мы басурманской крови,

Даже места нам нет в ошалевшей от горя России,

И Господь нас не слышит - зови не зови.

Вот уж год мы не спим, под мундирами прячем обиду,

Ждем холопскую пулю пониже петлиц.

Вот уж год, как Тобольск отзвонил по царю панихиду,

И предали анафеме души убийц.

И не Бог и не царь, и не боль и не совесть,

Все им "тюрьмы долой" да "пожар до небес".

И судьба нам читать эту страшную повесть

В воспаленных глазах матерей да невест.

И глядят нам во след они долго в безмолвном укоре,

Как покинутый дом на дорогу из тьмы.

Отступать дальше некуда - сзади Японское море,

Здесь кончается наша Россия и мы.

В красном Питере кружится, бесится белая вьюга,

Белый иней по стенам московских церквей,

В белом небе ни радости нет, ни испуга,

Только скорбь Божьей Матери в белой лампадке.

Монолог убитого

Автор:Аркадий Кутилов

Я в атаку последнюю шел,

но судьба изменила герою...

Плюс к тому - оказался тяжел

тот снаряд, что упал под горою.

Хорошо! И дымком понесло, 

и предсмертные слезы просохли...

Плюс к тому - умереть повезло:

те, кто выжил, в плену передохли.

Плюс к тому - тишина... тишина...

Не слыхать разговора винтовок...

...И вползают на грудь ордена,

давят лапками божьих коровок.

Автор: Александр Дольский 

Всё идешь и идешь, и сжигаешь мосты. 

Правда где - а где ложь? Слава где - а где стыд? 

А Россия лежит в пыльных шрамах дорог, 

А Россия дрожит от копыт и сапог. 

Господа офицеры, голубые князья,- 

Я, конечно, не первый, и последний - не я... 

Господа офицеры, я прошу вас учесть: 

Кто сберег свои нервы - тот не спас свою честь. 

Кто мне брат, кто мне враг – разберусь как-нибудь: 

Я российский солдат – прям и верен мой путь. 

Даже мать и отца, даже брата забыл, 

Но в груди до свинца лишь Россию любил. 

Господа офицеры, мне не грустно, о нет! 

Суд людской или божий через тысячу лет, 

Господа офицеры, я прошу вас учесть: 

Господа офицеры, не спасет вашу честь! 

Я врагов своих кровь проливаю, моля: 

"Ниспошли к ним любовь, о Россия моя!" 

А Россия лежит в пыльных шрамах дорог, 

А Россия дрожит от копыт и сапог. 

Господа офицеры, голубые князья,- 

Я, конечно, не первый, и последний - не я... 

Господа офицеры, я прошу вас учесть: 

Кто сберег свои нервы - тот не спас свою честь. 

Не приземлен и не возвышен 

Не приземлен и не возвышен,

Усталый всадник без коня...

И на погосте под Парижем,

Увы, нет места для меня.

Равны пред Богом и судьбою

От смутных лет до наших дней,

Там спят российские изгои,

Не потерявшие корней.

В своём рождении неволен

Москвич конца сороковых...

Но если б выпало на долю –

За честь бы счёл лежать меж них.

1989

Колокольные звоны, колокольные звоны...

В круговерти белесой ни крестов, ни могил.

Только фыркают кони, только фыркают кони...

Над последней дорогой вьётся снежная пыль.

Зачехленное знамя, зачумленное время,

Потускнели погоны на потертом сукне.

То ли благовест слышу над Москвою весенней,

То ли звон погребальный вдруг почудился мне.

Колокольные звоны, колокольные звоны...

Что ж вы рвете мне душу безнадежной мольбой –

То ли стоном державы  по величью былому

То ли матушки плачем над сыновней судьбой?!

Над последней дорогой солнце стынет багрово,

Предзакатные тени на багряном снегу, -

То ль по крови замерзшей барабанят подковы, 

То ли звон колокольный – разобрать не могу.

То ль звонарь полупьяный, то ль безумное время.

Я не знаю, что будет, все что было, забыл...

Только фыркают кони, только звякает стремя,

В круговерти белесой ни крестов, ни могил.

1991

Генералы гражданской войны (посвящается А.В.Колчаку)

Автор: Зоя Ященко

Еще не сорваны погоны

И не расстреляны полки.

Еще не красным, а зеленым

Восходит поле у реки.

Им лет не много и не мало,

Но их судьба предрешена.

Они еще не генералы,

И не проиграна война.

У них в запасе миг короткий

Для бурной славы и побед,

Сентиментальные красотки

Им восхищенно смотрят вслед.

А на парадах триумфальных

Их ждут награды и чины,

Но эти сцены так фатальны,

А эти лица так бледны.

     Кровавая, хмельная,

     Хоть пой, хоть волком вой!

     Страна моя родная,

     Ах, что ж ты делаешь со мной?!

Горят фамильные альбомы

В каминах жарких на углях.

От стен Ипатьевского дома

Уже накатывает страх.

Уже сошел с небес мессия

И помыслы его чисты.

Свой вечный крест несет Россия,

Считая свежие кресты.

Вчера изысканные франты,

Сегодня - рыцари войны,

Они еще не эмигранты,

Они еще ее сыны.

Но жизнь прошла, как не бывало,

И не оставила следа.

На горизонте догорала

Их путеводная звезда.

     Кровавая, хмельная,

     Хоть пой, хоть волком вой!

     Страна моя родная,

     Ах, что ж ты делаешь со мной?!

Последний выстрел с сердцем скрещен,

Неумолим прощальный взгляд,

Но дневники любивших женщин

Их для потомков воскресят.

Ах, боже мой, что б с нами было,

Когда бы это все не зря...

Когда бы разум не затмила

На башне красная заря?!

     Кровавая, хмельная,

     Хоть пой, хоть волком вой!

     Страна моя родная,

     Ах, что ж ты делаешь со мной?!

     Кровавая, хмельная,

     Хоть пой, хоть волком вой!

     Страна моя родная,

     Ах, что ж ты делаешь со мной?!

Романс генерал Чарноты 

(Опять один в постели полусонной...)

Автор: Александр Розенбаум

Опять один в постели полусонной,

Во тьме ночной лишь стук шальных копыт.

Давно лежит на золотых погонах

Парижских улиц вековая пыль.

Парижских улиц вековая пыль.

Блестящие тускнеют офицеры,

Как говорится, Боже, даждь нам днесь

Уже не так изысканы манеры -

Остались только выправка да честь.

Остались только выправка да честь.

Я жив, мой друг, покоен и свободен,

Но стал мне часто сниться странный сон:

На водопой по василькам уводит

Седой денщик коня за горизонт.

Осенним утром псовая охота.

Борзые стелют, доезжачих крик.

Густой туман спустился на болота,

Где ждут своих тетерок глухари.

Кто мы с тобою здесь, на самом деле?

Один вопрос и лишь один ответ:

Mon cher ami, мы здесь с тобой Мишели,

Здесь нет Отечества и отчеств тоже нет.

Не привыкать до первой крови драться,

Когда пробьют в последний раз часы...

Но, господа, как хочется стреляться

Среди березок средней полосы.

ПСИХИЧЕСКАЯ АТАКА.

          Поручик выпьет перед боем,
          Глоток вина походной фляги.
          Он через час железным строем
          Уйдет в психической атаке.
                   Поручик курит до сигнала.
                   На фотографии в конверте
                   Десяток слов, чтоб та узнала,
                   Как он любил за час до смерти.
  Давно проверены мундиры,
  Чтоб заблестеть, где блеск положен,
  И офицеры-командиры
  Уже торжественней и строже.
   Вопрос решен. Итог не важен
   За Русь и власть, за честь и веру,
   Идти им полем триста сажен,
   Не прикасаясь к револьверу.
           Красивый жест! - игра дурная.
            А Русь на Русь! и брат на брата?
           Добро и зло, земля родная,
           Ты перепутала когда-то.
         Падет поручик. Алой змейкой
         Метнется кровь из губ горячих,
         Подарок русской трехлинейки,
         Кусок свинца ему назначен.
   Что ж! Каждый должной смерти ищет,
   И не закон мы друг для друга,
   Но Русь совсем не стала чище,
   Судьба моя тому порукой.
       И я пишу девиз на флаге,
         И я иду под новым флагом,
         И я - в психической атаке
         Немало лет. Безумным шагом!
   И я иду по вольной воле
   По той земле, где нивы хмуры.
   И мне упасть на том же поле,
   Не дошагав до амбразуры.