НА ВОЙНЕ СОВСЕМ ДРУГИЕ ЦЕННОСТИ - 28 Декабря 2011 - «22 ИЮНЯ

Ветераны боевых действий – совершенно особенная категория. Эти люди выполнили свой долг перед Родиной полностью, теперь Родина должна выполнить свой долг перед ними. Неужели и нам нужно, как ветеранам Великой Отечественной, ждать 50-летнюю дату вывода войск из Афганистана, для того чтобы страна вспомнила о нас?
Печально и стыдно, но дело дошло до того, что ветераны-«афганцы» начали подавать в суд, требуя исполнения закона о предоставлении жилья. Впрочем, пока имеется единственный прецедент, и решение по делу ещё не вынесено. Однако уже сейчас с большой долей уверенности можно сказать, что решение будет отрицательным. В данном конкретном случае вопрос упирается в пресловутую «временную планку», и обращение в суд можно расценивать скорее как жест отчаяния.

У организации ветеранов Афганистана есть свой музей боевой славы, ему уже 12 лет. Пусть он совсем небольшой, но школьники и военнослужащие в нём постоянные гости. Особенно много экскурсий проводится накануне памятных дат, ближе к 23 февраля. Но экскурсии всё равно проводит бесплатно. Говорит, с бизнесменов можно бы и брать плату, но они почему-то в этот музей не ходят. А со школьников деньги брать у него рука не поднимается. Особенно когда кто-то из них, разглядывая стенды с фотографиями, вдруг узнаёт родственников.

   Ветераны не только принимают гостей у себя, но и сами тоже активно идут «в люди». Например, проводят классные часы со старшеклассниками. Но ребят, конечно, сначала надо готовить к таким встречам.
– Спрашиваешь: «Что вы знаете о той войне?» – ничего не знают, – сокрушается Вячеслав Бабкин. – Не знают даже, где находится этот Афганистан, говорят, то ли в Африке, то ли ещё где-то. Вот и начинаешь им рассказывать о стране, где она находится и что мы там вообще делали. Поэтому мы всегда просим преподавателей перед нашим приходом провести краткий исторический экскурс. Если такая предварительная работа проведена, получается очень здорово. Главная награда – видеть, как меняются лица у ребят во время разговора. В конце урока у них уже совсем другие глаза.
   Мы же рассказываем совершенно реальные вещи, живые воспоминания. Мы говорим: «Представьте себе, вот вам через несколько лет идти в армию. И вас прямо из учебки возьмут и закинут туда, без специальной подготовки. А на десантнике одного только снаряжения 80 килограммов, да при жаре в 40 градусов. И стоять нельзя, нужно работать, бежать с этим снаряжением. Вы хоть представляете себе, что это такое?» Молчат.
   ... Туда попадаешь как в другой мир. Здесь, в мирной жизни, у нас множество личин: дома мы одни, на работе другие и так далее. А туда приходишь – с тебя вся эта мишура слезает, и ты остаёшься голенький, какой есть на самом деле. И сразу понятно, чего ты стоишь. Там другие ценности. Финансовый вопрос просто не стоял, деньги были ничто, и никого они не интересовали.
    Поэтому мы через год приходили оттуда абсолютно другими людьми и не могли вписаться в прежнюю жизнь. Люди ломались очень часто. После Отечественной войны такой ломки не было, потому что весь народ прошёл через войну и было всенародное единство. А сейчас разве можно сравнить парня, который вернулся с войны, и его одноклассника, которого родители «отмазали» от армии?
    Я думаю, ломка была в основном от безразличия государства. Оно оказалось неготовым к приёму ветеранов. Вот парень пришёл, на работу устроиться не может, потому что на него с опаской смотрят, мало ли чего он выкинет. Жилья нет, условий нет. Мы любим всё сравнивать с Западом. Например, у американцев совсем другое отношение к своим ветеранам. Он возвращается из «горячей точки» героем, у него пожизненная пенсия, ему предоставляют жильё.
     Именно здесь нужно искать корни «афганского синдрома», «чеченского синдрома». Говорят, нужна реабилитация. Она нужна, но только не работа с психологом. Нужно, чтобы люди почувствовали, что они небезразличны государству. У человека с жильём проблемы, с работой, отсюда проблемы в семье. И парень начинает задавать вопросы: за что же я тогда воевал, если это никому не надо?