Т.В. Бабанин

УКРУПНЕНИЕ ВОИНСКИХ ЗАХОРОНЕНИЙ В 1940–1960-е гг. И ПРОБЛЕМЫ УВЕКОВЕЧИВАНИЯ ПАМЯТИ ПОГИБШИХ ЗАЩИТНИКОВ ОТЕЧЕСТВА (на примере братского кладбища в деревне Сергейцево Пустошкинского района Псковской области)

Статья посвящена теме «укрупнения» воинских захоронений в 1940–1960-е гг. Рассматриваются причины и последствия этого явления. Показаны особенности учетных карточек укрупненных захоронений и их потенциал как исторического источника. На материалах сравнения списков безвозвратных потерь, составленных во время боевых действий, с учетными карточками сделан вывод, что в 1940–1960-е гг. благоустрой- ство братских могил и перезахоронение часто происходило фиктивно, а фактически останки погибших оставались на первоначальных местах. По- ставлен вопрос о необходимости восстановления воинских захоронений, подвергшихся уничтожению при укрупнении. Ключевые слова: Великая Отечественная война, Пустошкинский район, Псковская область, безвозвратные потери, погибшие, укрупнение захоронений, поисковый отряд, статистика. Тема Великой Отечественной войны в региональных исторических исследованиях последних нескольких десятилетий является одной из самых актуальных. Особую значимость как с на- учной, так и с нравственной точки зрения имеют подсчет людских потерь и увековечение памяти погибших. Уже ставший общепри- знанным тезис о том, что «война не закончена, пока не похоронен последний солдат», предполагает в идеале необходимость опреде- ления места гибели и погребения каждого погибшего. Данная работа первоначально задумывалась как прикладное исследование в рамках деятельности поискового отряда «Едино- рог», который существует при Отделении краеведения и истори- ко-культурного туризма ИАИ РГГУ. Целью этого исследования © Бабанин Т.В., 2014 186 Т.В. Бабанин было определение масштаба людских потерь Красной Армии и мест захоронения погибших на территории сельского поселения «Пригородная волость» Пустошкинского района Псковской обла- сти (поисковый отряд «Единорог» ведет работу по поиску и захо- ронению останков погибших на местах боев Великой Отечествен- ной войны в Пустошкинском районе с 2008 г.). В качестве основного метода исследования был выбран сравни- тельный анализ документов о потерях, которые были составлены непосредственно в период боев на рассматриваемой территории (в ноябре 1943 – июле 1944 г.), и учетных документов воинских за- хоронений, составленных в послевоенные годы в Пустошкинском военном комиссариате1 . В процессе работы выяснилось, что между сведениями из этих двух типов источников существуют настолько значительные разночтения, что без детального рассмотрения при- чин этих различий анализ потерь и поиск мест захоронения невоз- можен. Было выявлено, что документация военного комиссариата в основном была составлена в процессе и после «укрупнения»2 во- инских захоронений, проведенного в 1950–1960-е гг., и ошибки в ней обусловлены самим процессом укрупнения. Каждый исследователь, занимающийся проблемами людских потерь Советского Союза в Великой Отечественной войне и мемо- риализацией мест боев, так или иначе сталкивается в своей практи- ке с последствиями послевоенного укрупнения захоронений, одна- ко и этот процесс до сих пор не стал объектом отдельного исследо- вания3 . Поэтому кратко рассмотрим его причины и ход. В ходе боев Великой Отечественной войны захоронение погиб- ших проводилось в соответствии с различными нормативными ак- тами Народного комиссариата обороны и гражданских властей. Так, плановые захоронения проводились согласно «Положению о пер- сональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной Армии в военное время» от 15.03.1941 г. и более поздним уточняющим положениям. При плановых захоронениях, которыми занимались похоронные команды, выделенные войсковыми частя- ми, данные о погребении заносились в «Донесения о безвозвратных потерях» и в «Книги погребения» с насколько возможно точным указанием места захоронения. Подобные же документы составля- лись и в медицинских учреждениях – медико-санитарных батальо- нах, госпиталях, эвакопунктах. После боев плановые захоронения сдавались по актам представителям местных органов власти или военным комиссариатам с указанием демографических данных по- гребенных. Места расположения могил обозначались на топогра- фических картах. Однако по различным причинам эти правила со- Укрупнение воинских захоронений в 1940–1960-е гг. ... 187 блюдались не всегда, особенно в период тяжелых оборонительных боев. Согласно «Инструкции по уборке бывших полей сражений» от 04.04.1942 г., сбор, документирование и захоронение погибших вои- нов Красной Армии возлагались на местные Советы. Все данные при этом должны были быть занесены в «Именной список трупов коман- диров и бойцов Красной Армии и гражданского населения, обнару- женных на полях сражений». В книге должны были быть указаны точное место и время проведения работ, номер могилы, количество и установленные данные захороненных. При перезахоронении в книгу заносили точное расположение места бывшей могилы, число переза- хороненных, место новой могилы. Книга должна была храниться в местных органах власти, которым вменялось в обязанность обеспе- чение заботливого отношения к могилам воинов, установка на них опознавательных знаков с номерами могил. Кроме плановых захоронений существовали боевые захоро- нения, которые проводились однополчанами в боевой обстановке или в перерывах между боями. Места под такие захоронения не отводились специально, погибших хоронили прямо на месте гибе- ли, обычно без составления схем захоронений и оформления уста- новленной документации. Те из погибших, личности которых не были установлены, хоронились безымянными и в дальнейшем по документам числились без вести пропавшими. Помимо плановых и боевых была распространена и практика санитарных захоронений, которые делались местными жителями в целях предотвращения эпидемий от гниющих трупов. Информация о таких захоронениях не документировалась, и списки погибших не составлялись. Погре- бенные в них бойцы числились без вести пропавшими или погиб- шими «без указания точного места захоронения». В силу этого после окончания войны в районах активных бое- вых действий остались братские и одиночные могилы, о которых в сельсоветах и военкоматах имелась информация очень разной сте- пени полноты. После войны на территориях, где шли военные действия, во- инские захоронения стали местом увековечения памяти погибших защитников Родины. 18 февраля 1946 г. СНК СССР принял поста- новление № 405-1650 «О взятии на учет воинских захоронений, о благоустройстве и сохранении братских могил и захоронений бой- цов и командиров Красной Армии, партизан и партизанок Вели- кой Отечественной войны», в котором военным отделам комитетов партии и местным Советам предписывалось до 1 июня 1946 г. взять на учет, а к 1 августа 1947 г. благоустроить все имеющиеся на под- ведомственной территории воинские захоронения4 . 188 Т.В. Бабанин Но число могил, подлежащих благоустройству, в некоторых районах было таково, что учет и поддержание их в должном со- стоянии оказались не под силу местным органам власти. В только что освобожденных районах уцелевшее население было занято в основном восстановлением хозяйства или даже просто выживани- ем, в частности, во время голода 1946–1947 гг. Намного более акту- альными, чем уход за могилами, на местах прошедших боев были разминирование местности и сбор металлолома, которые активно велись вплоть до конца 1950-х гг. К тому же многие захоронения оказались вдали от дорог и населенных пунктов, часто на еще не разминированной местности. Вышесказанное вполне справедливо и для большинства районов Великолукской области5 , в том числе Пустошкинского района. Весной 1946 г. во всех районах Великолукской области при- ступили к учету воинских захоронений. Великолукский обком ВКП (б) направил в районы постановление от 29.08.1946 г., в кото- ром предлагалось рассмотреть различные варианты благоустрой- ства воинских захоронений, в том числе их объединение, что, в свою очередь, предполагало перезахоронение. Наиболее логичным в данной ситуации для районных властей и для непосредственных исполнителей из местного населения было действовать по самому простому варианту: объединить существующие воинские захоро- нения для удобства ухода за ними. Работы по благоустройству в Великолукской области велись низкими темпами, и в январе 1947 г. в райкомы ВКП (б) были на- правлены дополнительные директивы. Требовалось разъяснить населению, что участие в работе по благоустройству могил есть «прямое выражение заботы о могилах их мужей, братьев, сестер, ге- роически погибших за честь, свободу и независимость нашей Роди- ны». Останки солдат из разрозненных могил в мелких населенных пунктах или вне населенных мест должны были быть перезахоро- нены в более крупные братские могилы, находящиеся чаще всего в районных центрах или центрах сельсоветов. В каждом сельсовете создавались комиссии по благоустройству и переносу могил. В со- став комиссий входили представители райкомов, райисполкомов, военкоматов, здравотделов. В ходе работы комиссий фактически заново создавались книги учета захоронений. К настоящему моменту опубликованы статистические дан- ные по изменению числа воинских захоронений для Опочецкого района – соседнего с Пустошкинским6 . На 1946 г. на территории Опочецкого района по отчетам военного отдела райкома ВКП (б) насчитывалось 735 воинских захоронений: 130 братских и 605 ин- Укрупнение воинских захоронений в 1940–1960-е гг. ... 189 дивидуальных могил. После проведения «благоустройства» захо- ронений на учете в районе, по данным райкома, осталось 280 во- инских захоронений: 4 воинских кладбища, 136 братских и 140 индивидуальных могил. При этом в отчетных материалах Велико- лукского обкома ВКП (б) значилось 333 захоронения: 4 воинских кладбища, 148 братских и 181 индивидуальная могила. Какие циф- ры соответствовали действительности, неизвестно. Новый этап укрупнения захоронений начался в 1950-х гг. в связи с укрупнением колхозов и уничтожением «неперспективных» дере- вень. Можно сказать, что этот процесс стал одним из аспектов тра- гедии послевоенной советской деревни. В несколько меньших мас- штабах перенесение воинских захоронений из прекращающих свое существование населенных пунктов продолжался и в 1960-е гг. Результаты анализа документов и поисковых работ на местно- сти позволяют с уверенностью утверждать, что в Пустошкинском районе ход укрупнения и его результаты были подобными. Для укрупнения захоронений были определены очень малые сроки, да и сама организация работ оставляла желать лучшего. Многие за- хоронения были просто срыты, распаханы или перенесены не пол- ностью, но в отчетах числились перенесенными. Очень часто пе- резахоронения проводили лишь «на бумаге», для отчета. Обычно фамилии из старого захоронения просто переносились на новое, «назначенное» к укрупнению. Останки погибших при этом остава- лись на старом месте. В большинстве случаев и фамилии переноси- лись не все, при передаче в новый орган власти старые списки утра- чивались. Среди заброшенных и разрушенных в конце 1940-х гг. за- хоронений были и плановые (в том числе дивизионные, корпусные и армейские и госпитальные кладбища, сведения о большинстве которых сохранились в Центральном архиве Министерства обо- роны (далее – ЦАМО)). Именно в это время начинается путаница в сведениях о персональном составе погибших, сохраняющаяся в документах районных военкоматов до настоящего времени. Рассмотрим некоторые особенности укрупнения воинских за- хоронений в Пустошкинском районе на примере братского клад- бища д. Сергейцево7 , принимая во внимание то, что многое из ни- жеизложенного, видимо, является типичным не только для Псков- ской области, но и для других территорий. Окрестности д.Сергейцево являлись местом ожесточенных боев в период с 11 ноября 1943 по 12 июля 1944 г. Красная Армия вела здесь наступательные бои с целью овладеть городами Пустошкой, Идрицей, Себежем, чтобы в дальнейшем наступать в сторону Риги. Рижское направление являлось стратегически очень важным, так 190 Т.В. Бабанин как в случае успеха позволило бы окружить и уничтожить большую часть прибалтийской группировки противника. Советским войскам здесь приходилось преодолевать заблаговременно подготовленную глубоко эшелонированную линию обороны противника, основан- ную на очень благоприятной (сильно пересеченной, холмистой и болотистой) местности. Наиболее кровопролитные бои происхо- дили здесь во второй половине ноября 1943 г., в первой полови- не января и марте 1944 г. Первое наступление было предпринято в ноябре 1943 г. (после освобождения г. Невеля) силами 18 гв. сд, 115 и 146 сд, 78 тбр 3 Уд. А8 . Неудачное наступление закончилось контрнаступлением немецких войск в период 17–24 ноября 1943 г. и практически полным уничтожением вышеупомянутых советских соединений. Второе наступление 3 Уд. А состоялось 12–16 января 1944 г. и вновь не увенчалось успехом. При этом понесли большие потери 21 гв. сд, 28, 146, 150 сд и другие соединения. Третье и самое масштабное наступление на рассматриваемом участке продолжа- лось с 28 февраля по 17 марта 1944 г. (с небольшим перерывом). В нем были задействованы практически все силы двух армий: 10 гв. и 11 гв. Важной особенностью описываемого района является его близкое расположение к разграничительной линии между двумя фронтами: 1-м и 2-м Прибалтийскими. Границы между фронта- ми часто менялись, и столь же часто менялись наступавшие здесь войска. За полгода на рассматриваемом участке (шириной около 15 км по фронту) побывали более двадцати (!) стрелковых диви- зий, а также немало отдельных частей, танковых и артиллерийских соединений. В частности, в боях на этом участке принимали уча- стие специализированные части и соединения, предназначенные для штурма укреплений: например, 5-я, 10-я и 19-я штурмовые ин- женерно-саперные бригады, 20-я и 21-я артиллерийские дивизии РГК. Советское командование не смогло во время этих трех наступ- лений решить свои задачи даже ценой больших жертв, линия обо- роны противника прорвана не была. Рассматриваемая территория была освобождена в ходе Идрицкой наступательной операции в июле 1944 г., причем на этом участке немецкие войска смогли со- вершить планомерный отход и оторваться от преследования9 . До войны окрестности д. Сергейцево были довольно густо населены. Промежутки между деревнями составляли не более 1–1,5 км, а между ними почти на каждом холме располагались по- селения хуторского типа. В настоящее же время жилыми осталось лишь несколько деревень, значительно увеличилась площадь ле- сов, земледелие находится в упадке. Особенно хорошо различия населенности рассматриваемой территории в прошлом и настоя- Укрупнение воинских захоронений в 1940–1960-е гг. ... 191 щем заметны при сопоставлении топографических карт 1930-х и 1980-х гг. Братское кладбище д. Сергейцево является единственным на территории около 100 км2 официально зарегистрированным захо- ронением советских воинов, погибших в Великой Отечественной войне. Основным документом захоронения является учетная кар- точка (в последние годы ставшая легкодоступной благодаря созда- нию Обобщенного банка данных (ОБД) погибших и пропавших без вести в период Великой Отечественной войны, www.obd-memorial. ru), которая содержит список похороненных бойцов и командиров Красной Армии. Учетная карточка была составлена в 1992 г., под- писана районным военкомом и главой районной администрации10. Согласно учетной карточке, здесь были произведены перезахо- ронения из окрестных деревень (Стайки, Шилово, Юрово, Луни, Булохи, Шамолово, Волчково, Голудово, Куликово, Поддача и др.) в 1956–1965 гг. Памятник-пирамида установлен в 1960 г., а в 1981 г. установлены металлические стелы с именами погибших. Прилага- ющийся к учетной карточке список имен содержит 4789 номеров (4733 военнослужащих и 56 партизан). Список содержит следу- ющие сведения: фамилия, имя, отчество, год рождения, воинское звание, дата гибели и населенный пункт, откуда произведено пе- резахоронение. Данные в списке совсем не полные (например, в значительном числе записей отсутствуют годы рождения и зва- ния). Длина захоронения 10 м, ширина 13,5 м (кстати, если просто задуматься о том, можно ли физически положить 4789 человек на участке 10 × 13,5 м, то возникнут серьезные сомнения в реальности списка). Постараемся же рассмотреть этот список как исторический источник, проанализировав ту информацию, которую он предо- ставляет исследователю. Для исследования список был переведен в табличный формат с использованием программы Microsoft Excel. Такая таблица позволяет удобно работать с массивом данных и группировать их по разным графам в зависимости от конкретной необходимости: по имени, дате гибели, месту первоначального за- хоронения и т. п. Список имен в учетной карточке, естественно, является вторич- ным документом, так как основывается на более ранних списках. Это документ достаточно сложный по составу. Большинство имен располагается по алфавиту, но в конце списка по каждой букве добавлено некоторое число имен не по порядку. Сведения о воен- нослужащих имеют разную степень полноты: у одних они подроб- ные, у других – одна фамилия. Год рождения указан только у 20 % 192 Т.В. Бабанин включенных в список. Многие военнослужащие включены в спи- сок без указания первоначального места захоронения. Были выяв- лены повторы имен, пропущенные или, наоборот, продублирован- ные номера. Такие ошибки составляют более 5 % номеров. После исправления этих ошибок список составил 4715 имен. Имеются многочисленные механические ошибки и опечатки в именах людей и названиях населенных пунктов (например, часто не различаются деревни Луни, Луги и Лужки, находящиеся достаточно далеко друг от друга). Но это не главные пороки списка: наиболее интересные факты выявились при сопоставлении списка захороненных в Сергейце- ве со списками безвозвратных потерь, которые были составлены в 1943–1944 гг. В настоящее время нами по материалам ЦАМО и ОБД со- здана база данных погибших в районе д. Сергейцево и окрестных населенных пунктов (в границы района включены те населенные пункты, которые упоминаются в учетной карточке Сергейцевско- го кладбища как места, откуда производились перезахоронения). База данных основана на документах, сохранившихся в ЦАМО в фондах Главного управления кадров НКО СССР и Управления по персональному учету потерь рядового и сержантского состава Красной Армии11. В базу данных на настоящий момент включено 10 687 имен бойцов и командиров. Из них только 4715 значатся перезахороненными в Сергейцево и еще 114 – на других братских кладбищах (итого около 45 %). Один из самых важных фактов, выявленных при сравнении списков, – то, что сведения о многих людях (в частности, фами- лия, имя и отчество) в значительной части учетных карточек ис- кажены до неузнаваемости. Особенно это явление характерно для имен представителей среднеазиатских и кавказских республик СССР. Искажения иногда настолько сильны, что выявить тожде- ственность двух вариантов имени оказывается возможно только по полному совпадению даты рождения, даты и места гибели. Ниже приводится несколько примеров написания имени одного и того же человека (слева – правильное имя, справа – вариант из учетной карточки): Абдулин Карам Зайдулович – Габдуллин Карам Зайдуллович; Аветисян Тигран Амбарзумович – Абитисов Тикран; Агажинов Сейткулла – Агананов Сайткулы; Агуреев Степан Константинович – Агурсев Степан Константи- нович; Ведяков Михаил Андреевич – Воляков Михаил Иванович; Укрупнение воинских захоронений в 1940–1960-е гг. ... 193 Заприсса Кондратий Федорович – Заприса Конрад (sic! – Т. Б.) Федорович. При сравнении числа людей, включенных и не включенных в список «укрупненного» захоронения, по разным войсковым частям и населенным пунктам, по отдельным спискам потерь выявляются совершенно разные пропорции – от 0 до 100 % (в среднем от 28 до 63 %). Вот несколько примеров. Из дивизионного кладбища 119 гв. сд, которое в 1944 г. рас- полагалось в 900 м западнее д. Ломоносово и насчитывало 94 че- ловека похороненных, 16 человек значатся перезахороненными в д. Сергейцево, а 30 – на братском кладбище на хуторе Линец (12 км от Сергейцево). Из дивизионного кладбища 171 сд (300 м западнее д. Мельница), где в марте 1944 г. были похоронены 195 человек, значатся перезахороненными в д. Сергейцево 98 человек (при этом один из 98 перезахороненных в Сергейцево также значится в спи- ске братского кладбища в д. Алушково, которая находится более чем в 15 км от деревень Сергейцево и Мельница). Вообще более 200 имен из списка перезахороненных в д. Сергей- цево продублированы в списках других окрестных братских клад- бищ (г. Пустошка, д. Алушково, д. Шалахово, д. Сутоки, хут. Ли- нец). Выяснилось также, что ни один из просмотренных списков потерь 1943–1944 гг. не вошел в список «укрупненного» захоро- нения полностью. При этом совершенно обычна ситуация, когда из бойцов, отмеченных в соседних строках списка безвозвратных потерь 1944 г. как погибшие и похороненные в одном месте, один включен в список укрупненного захоронения, а другой – нет. На- пример, из могилы дивизионного кладбища 171 сд, расположенной в 300 м западнее д. Мельница, боец, значащийся «в нижнем ряду 1-й с востока», якобы был перезахоронен, а «в нижнем ряду 2-й с востока» якобы остался на месте12. Также в список Сергейцевского братского кладбища попали в 1944 г. учтенные как без вести пропавшие или оставшиеся непохо- роненными на нейтральной полосе. Много таких, например, среди бойцов 31 гв. сд, которых не удалось вынести с нейтральной поло- сы в районе д. Турлаково 15–17 марта 1944 г. Есть в списке и убитые прямым попаданием снаряда. Так, май- ор Евдокименко Леонид Степанович из 91-го стрелкового пол- ка 37 сд, убитый 29 февраля 1944 г. прямым попаданием снаряда (в списке безвозвратных потерь дивизии место погребения не ука- зано, так как, очевидно, хоронить было нечего)13, значится в списке Сергейцевского захоронения под № 1232 как перезахороненный из д. Поддача. 194 Т.В. Бабанин В связи с вышесказанным оказывается совершенно неясно, на основании чего при заполнении в послевоенное время учетной кар- точки братского кладбища составлялись списки и какова логика включения или невключения в них имен людей, фактически лежа- щих рядом в одной братской могиле. Как произошло, что погибшие в один день бойцы, похороненные в одной могиле (судя по спискам безвозвратных потерь), включены в список лишь частично? Это можно было бы еще понять, если бы фамилии в списке безвозврат- ных потерь помещались на разных листах, но во многих случаях они стоят на одной странице. Неполнота списка может быть связана с тем, что он создан в 1992 г., когда шла работа над Книгами Памяти и составлялись пе- речни погибших на территории каждой области и района. Ущерб- ность списка могла бы объясняться незаконченностью на тот мо- мент этой работы, и в учетную карточку вошел некий «полуфабри- кат» списка. Но имена на стелах памятника были выбиты согласно списку еще в 1981 г., когда работа над Книгами Памяти еще не на- чиналась, и этот список примерно в таком виде, судя по всему, су- ществовал еще с 1950–1960-х гг. Отсутствие части имен в списке можно объяснить следующим: на памятниках до «укрупнения» захоронений были написаны име- на, часть которых за 10–15 лет стерлась и оказалась нечитаема. Од- нако составители списка явно пользовались не только (и не столь- ко) местными источниками. Например, д. Плешково, находящаяся недалеко от Сергейцева, часто фигурирует в учетной карточке в качестве места первоначального захоронения у тех солдат, которые фактически погибли в районе д. Прашково, т. е. в 20–25 км от этого места, даже на территории другой области. По приблизительным подсчетам до 500 имен погибших, кото- рые значатся перезахороненными в Сергейцево, фактически (по до- кументам 1943–1944 гг.) погибли на расстоянии не менее 20–25 км от этого населенного пункта. Они никак не могли быть здесь. Такая массовая ошибка объясняется созвучием названий некоторых де- ревень в Пустошкинском и соседних районах, например д. Стайки недалеко от д. Сергейцево и д. Стайки на севере Пустошкинского р-на; д. Мельница и д. Старая и Новая Мельница Невельского р-на. В списке Сергейцевского захоронения встречаются и совсем непонятные ошибки. Например, Немчунов (в списке – Немчугов) Владимир Александрович, капитан, командир авиационной эскад- рильи 13-й специальной авиабригады (перегонщиков самолетов), значится здесь погибшим 16 января 1944 г. и перезахороненным в Сергейцево из д. Выползово Пустошкинского района. Согласно Укрупнение воинских захоронений в 1940–1960-е гг. ... 195 документам авиабригады, он погиб в этот день при перелете из за- пасного авиаполка в место назначения на фронт и был похоронен в д. Выползово Бологовского (!) района14. Объединяет две дерев- ни Выползово, разделенные расстоянием более чем в 300 км, лишь название и тот факт, что обе в январе 1944 г. находились в составе Калининской области15. Пример В.А. Немчунова показывает, что, вероятно, при составлении списка укрупненного захоронения в д. Сергейцево его авторы использовали некие списки, ранее нахо- дившиеся в областном военкомате Калининской области, и, веро- ятно, отдавали им предпочтение перед районными. Вообще в списке «укрупненного» захоронения какая-либо ло- гика, обусловленная структурой первоначальных списков потерь 1943–1944 гг., не прослеживается. Видимо, его составители руко- водствовались иной логикой. Так, при сравнении списков потерь со списком в учетной карточке Сергейцевского захоронения до- вольно случайно удалось заметить, что в них процент имен уро- женцев Средней Азии и Кавказа несколько выше, чем в учетной карточке. После этого пришлось составить раздельную статистику по «азиатским» и «русским» именам, что привело к довольно уди- вительному результату. Оказалось, что в список «укрупненного» захоронения внесены в среднем каждый второй погибший с «по- нятными русскими» именем и фамилией и только каждый пятый (sic! – Т. Б.) человек с «непроизносимым» азиатским именем. Такая статистика может быть объяснена только нерадением сотрудников военного комиссариата, которые составляли учетную карточку, и больше ничем. В целом проблема точного соотношения источников списков имен в «укрупненных» захоронениях требует дополнительного исследования. Особенно актуальными обстоятельства укрупнения захоронений в 1940–1960-х гг. являются при работе поисковых отрядов в процессе поиска неучтенных воинских захоронений и идентификации найденных останков погибших. Достаточно часто возникают ситуации, когда удается найти место уничтоженного за- хоронения, которое перенесено только «на бумаге». Так, в 2008 г. в центре д. Пыжово16 поисковым отрядом «Еди- норог» было найдено место кладбища 1, 11 и 31 гв. сд, сформиро- вавшегося в марте 1944 г. Судя по спискам безвозвратных потерь, здесь похоронено не менее 150 человек (а скорее всего, значительно больше, принимая во внимание тот факт, что в списки не включе- ны погибшие, собранные после таяния снега местными жителями). Участок, на котором располагалось это кладбище, представляет со- бой пустую площадку размером примерно 10×20 м, спускающуюся 196 Т.В. Бабанин к протекающей вдоль деревни речке Неведрянке. С одной стороны он ограничен построенной в 1960-х гг. баней (под ней, возможно, тоже есть останки солдат). В начале 1950-х гг., по словам местных жителей, в соответствии с указанием из райцентра стоявшие на этом месте деревянные памятники-пирамидки скинули бульдозе- ром в речку. Выкопали небольшую яму, из нее достали некоторое количество костей, положили в три гроба и отвезли в д. Сергейце- во. В 2008 г. поисковым отрядом «Единорог» было сделано два кон- трольных шурфа с целью подтвердить или опровергнуть наличие неперенесенных останков. В шурфах были найдены in situ останки четырех бойцов Красной Армии. В настоящее время на основе сообщения местных жителей17 также удалось выявить место братской могилы в центре д. Сергей- цево, уничтоженной в начале 1950-х гг. при строительстве мастер- ских по ремонту сельскохозяйственной техники. В 2011 г. в 300 м к западу от бывшей д. Мельница были найдены две братские могилы, предположительно отождествленные с ди- визионным кладбищем 171 сд, которое согласно учетной карточке частично значится перенесенным в д. Сергейцево. Из могил были извлечены останки 102 человек. В 2013 г. в 1 км западнее д. Ломоносово было найдено госпи- тальное кладбище, которое, возможно18, является кладбищем 87-го гвардейского медико-санитарного батальона 84 гв. сд19 и тоже зна- чится перенесенным. Достаточно частыми при поисковой работе на местности явля- ются также находки останков погибших солдат, которые после боев фактически не были похоронены и остались на месте гибели (в во- ронках, траншеях или просто на поверхности земли), но значатся в списке «укрупненного» захоронения в центре сельсовета. В прак- тике поисковых работ отряда «Единорог» было два таких случая: – Красильников Василий Федорович, рядовой 243-го гвардей- ского стрелкового полка 84 гв. сд, погиб 17 марта в районе д. Овсянки20, значился перезахороненным в д. Сергейцево, най- ден поисковым отрядом в 2010 г. в районе д. Овсянки, опознан по медальону; – Кондратенко Степан Никифорович, рядовой 144-го стрелково- го полка 28 сд, погиб 12 января 1944 г. в районе д. Поддача21, значился перезахороненным в д. Шалахово (на расстоянии око- ло 15 км от места гибели), найден поисковым отрядом в 2012 г. в районе д. Поддача, опознан по номеру медали «За Отвагу». Несмотря на ущербность списков имен «укрупненных» захоро- нений, в некоторых случаях они могут принести пользу исследо- Укрупнение воинских захоронений в 1940–1960-е гг. ... 197 вателю, особенно при знакомстве с новым районом поиска. Такие списки имеет смысл рассматривать как своего рода репрезентатив- ную выборку, по которой можно судить об относительном числе погибших у каждого конкретного населенного пункта, в каждый конкретный день и т. п. Также по имени в списке легче выйти на первичный (и полный) документ. Однако анализ учетных карточек «укрупненных» в 1940– 1960-х гг. воинских захоронений, проведенный на примере брат- ского захоронения в д. Сергейцево Пустошкинского района, по- казывает, что их списки имеют очень мало общего с первичными списками безвозвратных потерь, составленных в годы Великой Оте- чественной войны. Послевоенные списки погибших, существую- щие в настоящее время в военных комиссариатах, во многом проти- воречат документам военного времени. К сожалению, скорее всего значительная часть обустроенных и посещаемых братских могил, которые были созданы в период со второй половины 1940-х по 1960-е гг., частично являются фиктивными захоронениями. Фак- тически родственникам погибших, которые приезжают поклонить- ся таким братским могилам, нельзя дать гарантии, что их предок лежит под тем камнем, где указано его имя. Представленное в настоящей работе краткое описание неко- торых особенностей «укрупненных» захоронений не имеет задачи поднимать глобальные проблемы восстановления всех разрушен- ных в 1940–1960-е гг. братских и одиночных могил, что в настоя- щее время, видимо, уже невозможно. Но в некоторых случаях (как, например, с вышеописанным братским кладбищем в д. Пыжово) их восстановление вполне осуществимо. При этом необходима уста- новка в таких местах памятных знаков с указанием имен погибших согласно первоначальным спискам безвозвратных потерь, с обяза- тельным переучетом погибших в картотеках Центрального архива Министерства обороны.

Примечания

1 Сейчас, после объединения военкоматов нескольких смежных районов, воен- ный комиссариат располагается в г. Себеж.

2 В документах, современных этому процессу, встречаются разные термины, его описывающие: «укрупнение», «благоустройство», «упорядочение» и т. п.

3 Существует достаточно много работ в местной прессе, затрагивающих проб- лему последствий укрупнения захоронений на конкретных территориях. По 198 Т.В. Бабанин материалам Псковской области, например, см. обстоятельную статью: Сафро- нова М.Н. Великая память и отечественное беспамятство. Из истории воинских захоронений в Псковской области // Псковская губерния. 2011. № 43–45 (565–567) (интернет-версия: http://gubernia.pskovregion. org/number_565/03.php). Здесь и далее общие обстоятельства укрупне- ния захоронений на территории Псковской области излагаются в соответ- ствии с этой работой.

 4 Там же.

5 Великолукская область в составе РСФСР c 1944 по 1957 г. Сейчас большая часть ее территории, в том числе Пустошкинский район, входит в состав Псков- ской области.

 6 Сафронова М.Н. Указ. соч.

7 Расположено примерно в 20 км юго-западнее г. Пустошка. Лист карты О-35-143-Б.

 8 Общепринятые в военной литературе сокращения: гв. – гвардейская, сд – стрел- ковая дивизия, Уд. – ударная, А – армия, тбр – танковая бригада, тк – танковый корпус, шисбр – штурмовая инженерно-саперная бригада, ад – артиллерийская дивизия, ап – артиллерийский полк, РГК – резерв главного командования.

9 Краткое описание боев составлено по материалам фондов 3 Уд. А, 10 гв. А, 11 гв. А, 1, 5, 11, 21, 31, 84, 119 гв. сд, 28, 146, 150, 171, 219, 370 сд, 1 тк, 41, 78 тбр, 19 шисбр, 20, 21 ад РГК, 537 ап.

10 Номер захоронения в Военно-мемориальном центре – 60-414. Номер записи в ОБД – 261162452.

11 Документы доступны в Интернете на сайте: ОБД Мемориал [Электронный ресурс]. URL: http://obd-memorial.ru/html/index.html.

12 ЦАМО. Ф. 58. Оп. 18002. Д. 195. Л. 171. Номер записи в ОБД – 553291284.

13 Там же. Ф. 33. Оп. 11458. Д. 470. Л. 177. Номер записи в ОБД – 5075560.

14 Там же. Д. 829. Л. 21. Номер записи в ОБД – 55609650.

15 В 1944 г. Пустошкинский р-н вошел в состав Великолукской области.

16 Деревня в настоящий момент существует, в 1950–1960-х гг. «укрупнена» не была.

 17 Устное сообщение В.С. Бурова, жителя д. Сергейцево.

 18 Раскопки этого объекта были продолжены в 2014 г.

 19 ЦАМО. Ф. 58. Оп. А-71693. Д. 2069. Л. 93–97. Номер записи в ОБД – 58909766.

20 Там же. Оп. 18002. Д. 195. Л. 271. Номер записи в ОБД – 53291977.

21 Там же. Д. 169. Л. 138. Номер записи в ОБД – 53233467.