Поле брани: неизвестные цифры

Опубликовано: 1 Ноября 2001

1979

"Совершенно секретно", No.11/150

60 лет назад, в октябре-ноябре 1941 года, начинались главные сражения на подступах к Москве. Решался вопрос: быть ли нашей столице. Адольф Гитлер собирался сровнять ее с землей. От исхода битвы под Москвой многое зависело на всей планете.

С сотрудником Института военной истории Министерства обороны РФ, участником войны, полковником Борисом Невзоровым беседует писатель Борис КАМОВ. 
 

– Как получилось, что величайшее сражение идеологами Советского Союза и историками «задвигалось» на второй план?

– Иосиф Виссарионович не любил вспоминать катастрофу под Вязьмой. А потом не любил вспоминать, что победой под Москвой мы обязаны Жукову.

– Битва за Москву действительно началась «двадцать второго июня, ровно в четыре часа»?

– Конечно. Гитлер во многом подражал Наполеону, начиная с его челки. Подробности планов похода на Россию того и другого порою совпадают до запятой. Нашему Главному командованию замысел Гитлера – «прежде всего взять Москву» – стал очевиден уже на четвертый день войны. Это было очень важное открытие. Ставка стала принимать решительные меры. Когда немецкие войска во второй половине июля появились под Смоленском, дорогу им преградила свежая 131-я дивизия. Это оказалось неприятным сюрпризом для немцев. Они полагали: после того как армии вермахта окружили наши войска в Белоруссии и других местах, их ждет приятное путешествие до Москвы – как они уже путешествовали до Парижа... Это я к тому, как важно вовремя разгадать замысел противника.

– По документам и воспоминаниям контрразведчиков, Москва и Подмосковье в первые месяцы войны были наводнены немецкими шпионами и диверсантами-профессионалами. Около трехсот агентов было поймано и расстреляно. При этом в Москве не зафиксировали ни одной диверсии на предприятиях, железнодорожном транспорте, не сорвались поставки для фронта. Как вы это объясните?

– При всех искажениях в деятельности наших тогдашних спецслужб мы располагали великолепной разведкой и контрразведкой. Кроме того, московская милиция была высокопрофессиональной. Уже в дни войны в Москве началось формирование так называемых истребительных батальонов из добровольцев. У них была одна задача: выявлять, доставлять, а если не будет другого выхода, то истреблять на месте вражеских агентов. Ну и население оказалось бдительным. Случались, конечно, и комические, и драматические истории, когда задерживали своих. Но никто не делал из этого драмы.

– Объясняя причины наших неудач в первые месяцы войны и, в частности, во время Московской битвы, вы говорите о слабости советского командного состава всех уровней – от сержантов до генералов.

– Да. Но первопричиной стал запрет Сталина приводить в боевую готовность приграничные войска. Сказался «фактор внезапности», который привел к большим потерям вообще и кадровых командиров в частности.

– Могли бы вы четко объяснить механизмы, которые привели к катастрофе под Вязьмой? Ведь Жуков писал: когда началась битва под Москвой, там было достаточно сил, чтобы выстоять, не подпустить немцев так близко к столице.

– Это продолжение разговора о кадрах. Аппарат Генерального штаба, Ставка допустили грубейшую ошибку в определении направления главных ударов противника. Посчитали, что это будет смоленско-вяземское направление, вдоль Минской автострады. Здесь были сосредоточены главные силы Западного фронта, они включали 344 танка, множество орудий и так далее. А противник нанес удар в направлении Духовщина – Вязьма, это на 80 – 90 километров севернее. У наших там было 19 танков, а у противника – 591. Вот их танки и пробили брешь на стыке двух армий. Стыки – всегда слабое место. Враг прорывает оборону и быстро выходит в тыл нашим войскам. Но и это не все. Плохо работали головы.

Западным фронтом командовал генерал Конев. Разрабатывая план предстоящих операций, командующий 16-й армией Константин Рокоссовский предусмотрел и порядок грамотного отступления – если принудят обстоятельства. А Конев заявил: «Решение не утверждаю! Ни шагу назад!»

Когда, окружая наши войска, на тылы обороны фронтов начали выходить сотни немецких танков, следовало спасать людей. А их держал на месте приказ: «Ни шагу назад!» С приказом на отход опоздали не столько генералы Конев и Еременко, сколько сам Сталин. Без его разрешения войска не могли оставить позиции. Его команда на отход поступила, когда немцы были уже в 20–30 километрах от Вязьмы, а наши – в 100–110 километрах. Сколько требовалось на отход нашим стрелковым дивизиям и сколько немецким танковым, чтобы замкнуть кольцо окружения?

– Но ведь Конев уже достоверно знал, что Ставка ошибается: он ежедневно получал донесения своей разведки. Почему же он «беспрекословно сосредоточил свои главные силы не там, где требовала обстановка, а где указал ему сам Верховный»? На мой взгляд, он повторил преступление генерала Ф.И. Голикова, начальника Разведывательного управления Генштаба, который в канун войны скрывал от Сталина, что Гитлер со дня на день начнет боевые действия.

– Вы слишком резко ставите вопрос. Здесь проявился трагизм, если угодно, психологической ситуации той поры. Конев был относительно молод – сорок три года. С одной стороны, он подражал Сталину – отсюда его грозные формулировки: «Ни шагу назад!» Свято ему верил, даже вопреки фактам, которыми располагал. С другой – панически Сталина боялся. Все это имело катастрофические последствия. Жуков позже писал в частном письме, что, вступая в командование разоренным Западным фронтом, он принял «от Буденного – штаб и 98 человек, от Конева – штаб и два запасных полка».

– Был случай, когда Жуков о т м е н и л приказ Сталина. Гитлер за такие поступки изгонял генералов из армии без выходного пособия. Сталин мог расстрелять.

– Вы имеете в виду конфликт, когда заместитель Жукова, генерал Рокоссовский, напрямую обратился в Генштаб с просьбой разрешить отвести 16-ю армию на 40 километров в глубь нашей обороны. Генштаб разрешил, что означало: дал согласие Сталин. А Жуков с отводом не согласился и отступать Рокоссовскому запретил.

Нужно отдать должное мудрости Георгия Константиновича. Он сделал вид, будто недоволен тем, что Рокоссовский нарушил субординацию. «Командую войсками фронта я!» – написал Жуков. Во всем остальном его заботила ситуация на передовой. Отвод 16-й армии мог обрушить и без того не очень прочную систему обороны. Это позднее стало очевидно и Сталину. Вот почему неслыханную дерзость Жукова Верховный оставил без последствий.

– Многие считают, что в сражении за Москву Жуков проявлял безжалостность к солдатам.

– Георгий Константинович был человеком суровым и сложным. И на него наложило свою печать время. Сохранились приказы с резолюцией Жукова «Расстрелять!». Но я располагаю и другой информацией. При Коневе, Буденном и Еременко, пока они командовали войсками Западного, Резервного и Брянского фронтов, мы теряли до 83 тысяч бойцов в день! А при Жукове потери снизились до четырех-пяти тысяч в день. Тоже немало. Но все же раз в двадцать меньше.

Вообще судьба Георгия Константиновича трагична. Почти все годы после войны он провел в опале. А его, как личность, нужно было изучать. Главный «производственный» секрет Жукова состоял в том, что он обладал способностью мысленно перевоплощаться в немецких генералов, представлять себя на их месте, их глазами видеть поле будущих сражений и предугадывать их вероятные шаги.

Важнейшим для результатов Московской битвы стало пришедшее к Жукову решение, не теряя времени, перейти от обороны к наступлению.

– А что было бы, если б Жуков этот момент упустил?

– Советское командование использовало бы возникшую паузу для сосредоточения резервов, а противник – для того, чтобы закрепиться на занятых рубежах, дать отдых войскам, пополнить их и подтянуть дальнобойную артиллерию. Все это привело бы к катастрофическим для Москвы последствиям.

При столь незначительном удалении передовой Москва пострадала бы от огня немецкой артиллерии. А если бы возобновилось немецкое наступление, она стала бы ареной боев, которые превратили бы ее в развалины.

Переход в контрнаступление в таких условиях против сильнейшей в мире армии – это был рассчитанный риск гениального полководца, а его результат – настоящее чудо, неожиданное и необъяснимое с точки зрения обычной логики и математических подсчетов. Даже скупой на похвалу и сверхревнивый к чужому профессиональному успеху Сталин написал в одном из документов: «Жуков спас Москву».

– В чем же уникальность Московской битвы?

– Во многом. Начну с такой цифры. В налетах на Москву участвовало 7202 немецких бомбардировщика. Они разрушили 1500 жилых домов, промышленных и культурно-административных зданий. Много это или мало? Доля разрушенных строений составила всего два процента от общего количества зданий. В границах Большого Лондона количество разрушений было больше в 27 раз. В Берлине – до начала его штурма советскими войсками – в 30, в Токио – в 491 раз больше. Так сильна была противовоздушная оборона Москвы.

Все мы наслышаны о грандиозных битвах и военных кампаниях. Я же сейчас приведу цифры, которые появляются в печати впервые. Эти данные я получил в результате многолетних поисков и собственных расчетов.

В Арденнской операции вермахта, которая в свое время наделала столько шуму, участвовало всего 333 тысячи человек.

Наступление союзников в Италии –

1 780 000.

Фолезская операция англо-американских войск в Северной Франции – 2 100 000.

Приграничные сражения в Советском Союзе в первые дни войны – 4 000 000.

Сталинградская битва – 3 906 000.

Курская битва – 4 000 000.

Столкновение группировки западных войск и армий вермахта в конце войны – американцы, англичане, французы, канадцы, поляки, датчане – участвовало 6 млн. 931 тысяча человек.

Берлинская операция – 3 500 000.

В сражениях под Москвой с обеих сторон участвовало семь миллионов сто семьдесят тысяч человек.

Цифра не окончательная. Данных по численности некоторых частей я еще не нашел.

Потери убитыми в Московском сражении с нашей стороны – 1 284 600 человек; с немецкой – 615 000.

Конечно, наши потери были огромны. Но огромными, по западным масштабам, были и немецкие. Достаточно сказать, что американцы за всю Вторую мировую не досчитались 300 тысяч солдат. Французы, итальянцы – по 200 тысяч.

– Каков же главный итог Московской битвы?

– В войнах ХХ века не было сражения, сравнимого с московским по количеству участников. Москва была центром тяжести кампании. Битва за нее носила характер генерального сражения.

Впервые в истории всей Второй мировой войны движение гитлеровских армий было остановлено. Мгновенно возрос авторитет Советского Союза в глазах наших союзников и всего мира.

От планов вступления в войну на стороне Германии отказались Япония и Турция. Улучшилась оперативная обстановка не только на советско-германском фронте, укрепились позиции англичан на Средиземноморье.

Победа под Москвой послужила сигналом для начала сопротивления и партизанского движения на всех европейских территориях, оккупированных гитлеровцами.

* В ближайшие дни выходит из печати книга Бориса Невзорова «Московская битва: феномен Второй мировой». Она публикуется на средства правительства Москвы. 

Генерал-полковник, профессор, доктор военных наук Гудзь Павел Данилович осенью 41-го защищал Москву. За мужество был награжден орденом Ленина.

Ночью связной вручил пакет от комбрига: «В Нефедьеве танковая колонна противника – 18 машин. Приказываю к 8.00 6 декабря уничтожить». Комбат посмотрел на карту, прикидывая: «Это Химки, а это Нефедьево. У них – восемнадцать... У нас в батальоне – только один КВ (тяжелый танк «Клим Ворошилов». – Ред.). Твой, Паша... Но если колонну не раскромсаем, завтра она вкатится в Москву. Я загляну к артиллеристам. Пусть сообразят вам звуковое оформление».

...Павел приказал экипажу все лишнее из танка убрать – вещмешки, плащ-палатки. Поснимали с себя портупеи, наганы переложили в комбинезоны. Подняли 125 бронебойных снарядов, ухитрились втиснуть 50 пулеметных дисков. Никогда еще так не загружались.

На малом ходу двинулись к передовой, к стрелковым ячейкам. Там машину окружили пехотинцы: «Не в Берлин, случайно?» «В Берлин, – ответил с башни командир. – Но для начала надо в Нефедьево. Хотя бы на окраину». «Да там танков полно. Не дадут подойти». – «Надо». – «Ну тогда – впереди речушка. Где берег заболочен, сплошной линии фронта нет. Если не завязнете...»

От командира стрелковой роты Павел связался с артиллеристами – начинайте. Под торопливую стрельбу гаубиц вывели КВ на заснеженный берег и заглушили двигатель. Еще минуты три, сотрясая воздух, за реку летели снаряды. А потом все погрузилось во мрак. Павел разрешил водителю и наводчику вздремнуть. Да какой тут сон!

Нефедьево лежало с наветренной стороны, и оттуда до полуночи доносились невнятные голоса, переборы аккордеона. Для немцев эта деревня была тылом.

Стало светать. Снегопад утих. Павел разглядел за рекой серые приземистые избы, заборы и – стальные коробки с короткими стволами, у каждой слева на борту фара. Старые знакомые Т-III. Сосчитал – вблизи одиннадцать, семь подальше. Не ошиблась разведка. «Сколько есть – все будут наши! – Он со звоном захлопнул люк. – Заряжай! По головному!»

Танк этот стоял на выходе из деревни, загораживал улицу. «Огонь! Левее... По замыкающему!»

Выстрел. Еще... Еще... От сгоревшего пороха не продохнуть, под ногами скользят горячие гильзы. Удар сотрясает КВ – снаряд угодил и в их броню. «Будем живы – не помрем!»

Павел взглянул в перископ. На улице горели пять подбитых танков. Остальные искали укрытия за сараями, избами. А к лесу, сигая через изгороди, бежали немцы. Откуда их столько?!

...Бой для экипажа закончился на западной окраине горящего Нефедьева. С косогора командир увидел, как немцы уводили в лощину восемь уцелевших машин. На этот раз заряжающий целился дольше обычного. Последний, сто двадцать пятый снаряд. От выстрела КВ вздрогнул. «Есть попадание».

Механик развернул машину и подвел ее к горящему немецкому танку. На снегу лежали трупы. В черных брезентовых тужурках и... в парадной форме. Что за маскарад? Оказывается, в связи с холодами генерал Гудериан разрешил солдатам надеть обмундирование, которое они везли с собой для парада на Красной площади.

...Вовремя подоспел корреспондент фронтовой газеты. Комбат повел его взглянуть на машину Павла. На броне насчитали 29 вмятин. И не было на КВ ни крыльев, ни зипов, ни запасных траков...

http://www.sovsekretno.ru/articles/id/723/