8 ИЮНЯ 2011 

Сегодня гость нашей редакции – директор Смоленского областного центра героико-патриотического воспитания "Долг" Нина КУЛИКОВСКИХ. Она известна на Смоленщине и посвятила свою жизнь развитию и пропаганде поискового движения.Спасибо, что мужа нашли– Сейчас гораздо реже приходится слышать, когда уважаемые люди в возрасте говорят: стоит ли ворошить прах павших, у которых уже есть своя могила, которую сформировала сама природа? Но когда люди бывают на наших мероприятиях, видят, в какой торжественной обстановке проходят захоронения, меняют своё мнение. Я давно начала заниматься этой деятельностью, когда была ещё школьным учителем. Попала на первую вахту и скажу вам: нужно быть очень убеждённым человеком, чтобы всё, что делается, принять как важное и необходимое. Были сомнения: делаем ли мы благое дело? Необходима чёткая убеждённость в своей правоте.Я всегда рассказываю историю, которая убедила меня в важности работы поисковиков. Был 1990 год. Большая Вахта Памяти проходила на территории Смоленской области, я находилась с небольшим отрядом в Вяземском районе. Результаты были внушительными, подняли более тысячи останков солдат, работали ребята со всей страны. Один из отрядов поднял солдата, нашли медальон, связались через рацию с районом, из которого он уходил. Это был Кировский военкомат. Нашли его супругу, она была жива, пригласили её на захоронение. Тогда ещё система встречи родственников не сложилась. Я одна встречала эту женщину, достаточно пожилую. Так уж случилось, что пока она находилась здесь, я была постоянно с ней. Она продолжала жить в том же доме, в том же посёлке, откуда уходил на войну её муж Павел. Они прожили вместе всего полгода, и его призвали на фронт. Позже она узнала, что беременна, но он никогда так и не узнал о том, что она родила сына. И у неё было сложившееся убеждение, что он просто не вернулся с фронта домой, что нашёл себе другую – помоложе, покраше… Как чувствовала себя эта уже немолодая женщина, которой передали весть, что найдены останки её мужа? Ей надо было из другой области ехать на Смоленщину. Надо было бросить хозяйство, огород, хотя был самый разгар весенних работ. И ещё одна потрясающая деталь. Накануне того, как мы её пригласили в Вязьму, ей снился сон. Она видит своего молодого мужа, вокруг много людей, молодёжи, все танцуют. Он её обнимает, целует, и губы у него такие горячие. Она мне этот сон рассказала. И прокомментировала его так: мол, видно, вскоре помирать буду, за мной он приходил. А утром ей стучат в окно и говорят: "Клавдия, позвонили, что нашли останки твоего мужа". И она помчалась в Вязьму с одной идеей – забрать его останки на родину. (Это сейчас мы отправляем останки солдат на родину и сами возим их, а тогда это не было принято. В прошлом году мы похоронили на семейных кладбищах 16 останков солдат.) Тогда я спросила: "Как повезёте?" А она говорит: "Завяжу в узелок косточки и повезу". Представила себе страшную картину: едет эта пожилая женщина, а на полке лежит её муж, завёрнутый в узелок… Но этого сделать уже было нельзя, останки лежали в гробах. И она, провожая его в последний путь, сказала: "Вот и сбылся сон. Паша мой молодой, молодёжи вокруг много, только он не с горячими губами. Всё случилось, всё исполнилось". Это было начало моей поисковой биографии, первая история, и таких историй потом были сотни. Только в прошлом году мы установили 116 семей родственников погибших солдат из разных уголков нашей страны и стран СНГ. И за каждым погибшим стоит своя история, которая потрясает. Но та, первая, запала в душу особенно, поставила точку в моих размышлениях, нужна поисковая работа или нет. Это очень важно и нужно, в этом я больше никогда не сомневалась. У меня сложилась чёткая формула, во имя чего и для чего мы этим занимаемся. На многочисленных митингах повторяется фраза, которая стала немного банальной: "Война не закончена, пока не похоронен последний солдат". Мы никогда не похороним последнего солдата, это я уверенно заявляю. Цель – не солдата последнего найти, а то, чтобы вовлечь огромное количество молодёжи, и не только молодёжи, в поисковую работу! А у какого количества людей мы растревожили память. На торжественных захоронениях останков павших присутствует много людей, и они осмысливают прошедшую войну, понимают, что сделали погибшие, какой героизм проявили, сражаясь с врагом, отдав свои жизни в борьбе за Родину. Наша работа в первую очередь важна для человека, живущего сегодня, чтобы он был нравственным, духовным, неравнодушным. Поисковая работа – это замечательное средство, чтобы воспитать человека, влиять на его нравственность. Конечно, необходимо как можно больше разыскать останков солдат, но для меня важно не какое количество солдат мы несём в гробах, а какое количество людей идёт за гробами. И если плачут женщины, украдкой слезу вытирают мужчины, то это очень важно. Их пронзает боль за тех, кто уже никогда не сможет жить на этой земле. А как это важно для родных! Никогда не думала, что это так важно, а теперь, с высоты своего возраста, понимаю. Ведь есть у них место, куда можно прийти, поплакать, отдать должное отцу, сыну, брату, племяннику. Вот ещё случай. Нашли солдата, давали информацию через СМИ, пытались найти родственников. И нашли через 11 лет. Оказалось, они переезжали и всё-таки с опозданием, но узнали о захоронении. Когда мы хоронили человека, в живых ещё были шестеро его детей. А когда нашли родных, в живых осталась только одна дочь. И вот на протяжении уже пяти лет она ездит на могилу к своему отцу. А её дети говорят: "Вы продлили жизнь нашей маме, она живёт от поездки до поездки, до встречи со своим папой". И уже такое количество членов семьи побывало на могиле, что не перечесть: внуки, племянники, правнуки…Всюду работают поисковики– Сегодня в области работают 42 поисковых отряда, они объединяют очень разную молодёжь, и не только молодёжь. Когда говорят, что поисковое движение молодёжное, то это не очень правильно. Многие начинали заниматься этим в 90-е годы и не бросили, поэтому основной костяк – мужчины 40 лет. Многие ребята занимаются этим и до армии, и после. Поиск – это мужское дело, и, по статистике, девушек в нём мало. По социальному положению люди очень разные – студенты, школьники, учащиеся ПТУ, учителя, работники администраций, милиционеры, военнослужащие, частные предприниматели… Среди них есть люди богатые и те, кто едва сводит концы с концами, живут, как говорится, от зарплаты до зарплаты. И таких, правда, больше. Когда мы собираемся в наших лесах на Вахтах Памяти, оказываемся все равны. Надевая одинаковую камуфляжную форму, резиновые сапоги, хлебая кашу из одного котелка, натирая мозоли – все равны. У тех, кто приехал на крутом джипе, нет преимуществ. Действуют другие законы, когда надо работать – копать, нести за 10-12 километров тяжёлые мешки с останками. Это делают абсолютно все, своеобразный подвиг, на который способен не каждый.В нашей области можно гордиться поисковой работой. У нас сложилась серьёзная система, во многом благодаря помощи Администрации области. Мы работаем в тесном контакте с администрациями муниципальных образований, в каждом районе Смоленщины знают поисковиков. В каждом районе, за исключением Хиславичей и Монастырщины, есть свои поисковые отряды. В Красном – отряд в стадии создания.Вахта начинается с апреля. У нас сложилась система: два раза в год я собираю командиров отрядов, представителей муниципальных образований, которые курируют эту работу, чтобы скоординировать усилия поисковиков. В конце сезона тоже собираемся, подводим итоги, анализируем деятельность. В начале года идёт составление программы¸ которая разрабатывается совместными усилиями. Годовой план утверждается командирами отрядов и представителями администраций. Начинаем в апреле, а заканчиваем в ноябре, когда собираемся на основной сбор. Приглашаем на подведение итогов командиров отрядов из других регионов России и Беларуси, которые с нами работали. В этом году не меньше 70 отрядов из других регионов будут вести поисковую работу на Смоленщине и 42 – наши. В конце года я собираю команду из тех, кто желает, и мы едем в центральный архив Министерства обороны, работаем там в течение двух недель с документами, картами, оперативными сводками, тщательно готовимся к будущему поисковому сезону. Это длится уже более десяти лет. Восстановление из небытияБольшая и кропотливая работа – это восстановление имён, розыск родственников. Главная задача – увековечение памяти погибших, но очень важно найти родственников, чтобы они знали, что больше солдат не является без вести пропавшим, известно место, где он погиб и где теперь захоронен. По каждому найденному солдату мы делаем официальный запрос в военкомат, откуда он призывался, в место, где родился. Но бывает, что призывался из одного места, а адрес родным оставил другой, и всё это мы выясняем. Важно, чтобы его внесли в электронную Книгу Памяти и чтобы указано уже было не без вести пропавший, а "погиб в Смоленской области". Это занимает очень много времени. Розыск родственников вести с каждым годом всё труднее. Дождаться ответов из стран бывшего СССР нелегко. Но дожидаемся. Вот сейчас пришёл ответ из Киргизии. Я нашла ход – пишу, если в регион России, то губернаторам, в Казахстан – президенту Назарбаеву, это более эффективно. Почему? Да потому что трудно родственникам особенно из отдалённых деревень и аулов добраться до Смоленщины, им необходима материальная и моральная поддержка. Приятно, что наши письма находят отклик, помогают родным материально съездить на могилу. Отказов не было. Украина, Беларусь, Казахстан помогают. И ещё сопровождающих дают. Вот из Казахстана приехали сын, внук солдата и представитель военкомата. И даже был случай: сын был уже старенький, не смог приехать, так приехали представители администрации, СМИ, и сын сможет увидеть на фото захоронение своего отца.Главное, правильно написать, ведь наши народы единым фронтом сражались с фашизмом, люди разных национальностей внесли свой вклад в Победу над врагом. Они пролили кровь за наше будущее, за мирное небо над нашими головами. Если прах хотят увезти на родину, то всё это проходит в торжественной обстановке, трогательно до слёз. У одного из тех солдат, чей прах родственники забрали в Казахстан, у внука, по-моему, родился сын, и они назвали его Романом в честь поисковика, который поднял этого солдата. Представляете, бегает по аулу Ромка с раскосыми глазами. И когда мы стоим со свечками над прахом солдат – неважно, кто лежит, татарин, казах, русский, мы всем отдаём честь. Они освобождали нашу Смоленскую землю и отдали свои жизни за нас.Вахты бывают большими, как сычёвская, в которой принимали участие более 400 поисковиков. И маленькие, как сейчас проходит в Дорогобуже, не более 30 человек. Каждый год мы захораниваем две-две с половиной тысячи останков солдат. Если бы мы гнались за цифрами, то можно было бы проводить Вахты столько в Сычёвском районе, там полегло столько наших солдат!..Один раз на межрайонной сычёвской Вахте за десять дней мы подняли почти полторы тысячи останков солдат. Но дело же не в этом. Сейчас Вахту проводим в Дорогобуже, подняли восемь солдат. Мы ориентируемся на то, чтобы в каждом районе велись поисковые работы. Поэтому не проводим Вахты памяти в одном районе каждый год подряд. Если наши Вахты можно сравнить с колоколом, звонящим по павшим, то хочется, чтобы он звонил повсюду. Во всех районах надо поднимать солдат. В каждой местности живут участники войны, люди, познавшие все тяготы войны в детстве, и надо сделать всё возможное, проводя торжественные захоронения, чтобы ветераны поверили, что никто не забыт.Поля нашей памяти– В Вязьме, Красном Холме предполагалось сделать Поле Памяти в честь механизаторов, которые ушли на фронт и погибли. Там стоит памятный знак в виде трактора. А когда пришла Вахта Памяти, появились новые захоронения, и уже не возникало вопросов, где хоронить. Так организовалось воинское захоронение, созданное поисковиками, – больше четырёх тысяч солдат найдено и похоронено. Поля Памяти сейчас по всей Смоленской области, они очень ухоженные. Есть с часовенками, на каждом захоронении плита с указанием, сколько захоронено солдат. Вот взять Богородицкое поле. Там уже провели пять захоронений, будем в этом году делать шестое. Много Полей Памяти появилось на Смоленской земле, и в этом есть особый смысл. Много на них захоронено неизвестных солдат, они нашли свой последний приют там, где погибли. Сейчас идёт речь о создании единого Поля Памяти. И когда приезжают люди, которые знают, что их родной человек без вести пропал, но не знают, где он захоронен, надо идти на Поле Памяти, поклониться праху, возможно, их отец или брат захоронен здесь. Мы родственникам так и пишем, когда не можем разыскать захоронения: идите на Поле Памяти. Здесь захоронены тысячи солдат, поклонитесь их праху, возможно, он среди них. В прошлом году появился памятник в Ельне в виде православной часовни в честь памяти всех погибших и пропавших без вести в Смоленской области. Мы провели акцию "Неизвестный солдат". Привезли прах воина, имя которого не удаётся восстановить. И рядом с этой часовней появилась аллея неизвестных солдат, погибших в Тёмкинском, Вяземском и других районах. Не из всех районов там есть могила неизвестного солдата, только из 18. Но со временем будут представлены все районы. На мраморной плите написано о том, что здесь покоится неизвестный солдат такого-то района. Делегации или отдельные люди могут подойти к мраморной плите и поклониться неизвестному солдату, защищавшему определённый район нашей области.Церковь благословила– Я обратилась к Русской православной церкви, чтобы работу поисковиков благословляли ежегодно перед началом Вахты Памяти, нам нужны духовные и физические силы. Ведь порой проходим десятки километров по бездорожью, копаем, несём тяжёлые мешки. Работа не из лёгких, и даже дело не только в физической выносливости, выдержать всё это можно, имея духовные силы. В апреле этого года собрались поисковики из Глинки, Починка, Вязьма на такое благословение. Ничего торжественного, просто мы постояли, зажгли свечи, прозвучал молебен, и нас, поисковиков, благословили на работу, на ратный труд. И двух наших ребят, которые уходили в армию, тоже благословили в этот день, мы вручили им благодарственные письма. И вообще День призывника мы проводим особо. Вот в Сычёвке призывникам вручали повестки прямо в лесу. Мы привели их к времянке, где лежат останки солдат, сказали, что они были призваны на защиту Отечества и защитили его. И вот вы идёте служить, честно исполняйте свой конституционный долг. Вы – потомки павших, будьте достойны их памяти. Дальше мы показывали им наш лагерь, угощали чаем с сушками. Обязательно приглашаем батюшку на такой необычный День призывника. Это запоминается надолго, потому что необычно. Они знакомятся с поисковиками, видят, насколько важна и патриотична наша работа, зажигаем вместе с ними поминальные свечи. Так что у Вахты Памяти очень много слагаемых, очень много задач. Важно не только похоронить найденные останки солдат, но как можно больше пропагандировать наш образ жизни. Наш образ мыслей. Мы должны говорить о поисковой работе, но чтобы не себя показать, а найти отклик в сердцах людей. Поэтому мы проводим вечера памяти. В Вязьме устраиваем "Привал поисковика", каждый может зайти на этот привал. Побывать в палатке, в которой живут поисковики, посидеть у костра, попить чаю, посмотреть найденные экспонаты. Люди об этом знают и приходят.Новички проходят проверку– Конечно, прежде чем попасть в отряд, человек должен пройти проверку. Это дело командира отряда. У каждого отряда есть свои формы работы. Но есть одна вахта, она называется учебно-тренировочной, на неё приводят новичков, или, как мы их ещё называем, кандидатов. Они проходят теоретический и практический курсы. В каждом отряде есть люди, которые обучают новичков, прививают навыки и умеют учить. Знакомим с историей поискового движения на Смоленщине, обосновываем проведение этой важной деятельности. Учим, как определить захоронение, его границы, как снять верхний грунт. И главное, морально подготовить человека, чтобы он был не просто копальщиком, а правильно относился к праху. В поисковом деле важно не зачерстветь душой, не делать всё автоматически, а прочувствованно, бережно относясь к останкам погибших в борьбе с фашизмом. Нельзя потерять такое моральное чувство, что это чей-то отец, сын… Возможно, скоро найдётся фотография, которую привезут родные, и уже встанет перед поисковиком лицо человека, останки которого он поднимал. Всматриваешься в лица на фото, больно на сердце – мог бы жить и жить человек, но нет его уже в этом мире, а память о нём мы должны сохранить. Кандидатский стаж – один год, только после этого выдаётся удостоверение поисковика. Но до этого новичок в обязательном порядке проходит все испытания. Лес покажет всё, он проверяет людей. Это можно на работе замаскироваться, быть исполнительным, вежливым, а при работе в лесу нутро человека обнажается. Человек сутками находится в коллективе, спит в одной палатке с другими, ест, как говорится, из одного котелка, выполняет тяжёлую работу. И суть проявляется сразу: как ты относишься к товарищам, работе. Нам не приходится выгонять людей из отрядов, сами уходят, они понимают – это не их дело. Если нет бережного отношения к солдату, то нам такие люди не нужны.У нас отработана сложная система. Есть правила поведения, за которые каждый расписывается, как вести себя, например, в ситуации, когда найден снаряд. Мы тесно сотрудничаем с МЧС. При обнаружении опасных предметов составляется акт. Идёт только фиксация того, что обнаружено. Если поисковик знает, что обнаружено, то так и пишет – калибр и т.д., если определить невозможно, фиксирует: обнаружен неизвестный снаряд. Это не складируется, не выносится, оставляется на месте и рисуется схема, как туда добраться. И такие акты сдаются в штаб ежедневно. В последний день работы Вахты памяти приезжает отряд сапёров, наши проводники сопровождают их по местам, где обнаружены опасные предметы. Иногда бывает, что за сезон работники МЧС уничтожают до тысячи найденных нами взрывоопасных предметов. О чёрных копателях– Есть мнение, что к нам вступают люди, имеющие другие цели, – чёрные копатели. В нашу организацию таким, на мой взгляд, вступить невозможно. Мы составляем списки с паспортными данными, отдаём их в ФСБ, милицию. Все наши бойцы просматриваются, как под микроскопом. Поиск – это дело коллективное, и чёрное дело при этом одному из поисковиков сделать невозможно, когда ты находишься в кругу людей, которые любят свою работу, бережно относятся к останкам. Сделать чёрные схроны в этих условиях нельзя. Что такое чёрные копатели? Вот один раз ко мне приходит мужчина и говорит, что он чёрный копатель. Я спросила, что же он ищет. Оказалось, собирает каски. Значит, он просто коллекционер. Ходят же по Бородинскому полю, ищут атрибуты войны 1812 года. Чёрные копатели – это те, которым свойственно мародёрство. Они разрывают могилы и воруют предметы. Как можно грабить мёртвых, мне этого не понять. У наших советских солдат брать нечего – золота и бриллиантов у них нет. Погоны не сохраняются в чистом виде, да и беспогонные у нас в основном лежат, не было ещё погонов… Наград тоже практически нет, какие награды в 1941-м? В захоронениях 1943 года награды уже встречаются. Для чёрных копателей интерес представляют взрывоопасные предметы, оружие и останки немецких солдат, чрезвычайно ценится немецкая атрибутика. Но немецкие солдаты в отличие от наших, лежат на кладбищах. И эти кладбища известны старожилам. Чёрных копателей привлекают именно немецкие кладбища, которые находятся в заброшенных деревнях. Мы сейчас тесно работаем с Народным союзом Германии и, если находим останки немецких солдат, связываемся с этим союзом, они приезжают, и мы отдаём им всё по протоколу. Есть, конечно, в деревнях чёрные копатели, которые ищут определённую атрибутику, но они уже другие, совесть не позволяет им обобрать и бросить останки солдата. Я специально вывесила на сайт список командиров всех отрядов, их телефоны. И чёрные копатели, конечно, пытаясь не засветиться, звонят и говорят, где останки солдата. Совесть не позволяет им раскидать останки. Не наша задача выявлять чёрных копателей, наша задача останки солдата, о которых сообщили, не бросить.22 июня…– К 70-летию начала Великой Отечественной войны проведём захоронения найденных останков солдат в Гагаринском районе. Приедут родственники павших из Новосибирска, Брянска, Чувашии. Пройдёт вечер памяти "А завтра была война". В 4 часа утра 22 июня пройдёт митинг-реквием на братском захоронении в Гагарине с колокольным звоном, с голосом Левитана, сообщившим о нападении на нашу страну фашистов и известным обращением Сталина к народу "Братья и сёстры!" В этот же день состоится отпевание в храме найденных в ходе Вахты Памяти погибших. Имя одного из них известно – это рядовой Сычёв. Родственники повезут его останки для захоронения на родине. Во имя этого мы и работаем, чтобы увековечить память павших, а живущим не дать забыть, сколько людей погибло за мирное небо над нашими головами.

, Смоленская газета

08 июня 2011 

Главный поисковик Смоленщины Нина Куликовских: "Вахта памяти" - долг совести

Сегодня гость нашей редакции – директор Смоленского областного центра героико-патриотического воспитания "Долг" Нина КУЛИКОВСКИХ. Она известна на Смоленщине и посвятила свою жизнь развитию и пропаганде поискового движения.

Спасибо, что мужа нашли
– Сейчас гораздо реже приходится слышать, когда уважаемые люди в возрасте говорят: стоит ли ворошить прах павших, у которых уже есть своя могила, которую сформировала сама природа? Но когда люди бывают на наших мероприятиях, видят, в какой торжественной обстановке проходят захоронения, меняют своё мнение. Я давно начала заниматься этой деятельностью, когда была ещё школьным учителем. Попала на первую вахту и скажу вам: нужно быть очень убеждённым человеком, чтобы всё, что делается, принять как важное и необходимое. Были сомнения: делаем ли мы благое дело? Необходима чёткая убеждённость в своей правоте.
Я всегда рассказываю историю, которая убедила меня в важности работы поисковиков. Был 1990 год. Большая Вахта Памяти проходила на территории Смоленской области, я находилась с небольшим отрядом в Вяземском районе. Результаты были внушительными, подняли более тысячи останков солдат, работали ребята со всей страны. Один из отрядов поднял солдата, нашли медальон, связались через рацию с районом, из которого он уходил. Это был Кировский военкомат. Нашли его супругу, она была жива, пригласили её на захоронение. Тогда ещё система встречи родственников не сложилась. Я одна встречала эту женщину, достаточно пожилую. Так уж случилось, что пока она находилась здесь, я была постоянно с ней. Она продолжала жить в том же доме, в том же посёлке, откуда уходил на войну её муж Павел. Они прожили вместе всего полгода, и его призвали на фронт. Позже она узнала, что беременна, но он никогда так и не узнал о том, что она родила сына. И у неё было сложившееся убеждение, что он просто не вернулся с фронта домой, что нашёл себе другую – помоложе, покраше… Как чувствовала себя эта уже немолодая женщина, которой передали весть, что найдены останки её мужа? Ей надо было из другой области ехать на Смоленщину. Надо было бросить хозяйство, огород, хотя был самый разгар весенних работ. И ещё одна потрясающая деталь. Накануне того, как мы её пригласили в Вязьму, ей снился сон. Она видит своего молодого мужа, вокруг много людей, молодёжи, все танцуют. Он её обнимает, целует, и губы у него такие горячие. Она мне этот сон рассказала. И прокомментировала его так: мол, видно, вскоре помирать буду, за мной он приходил. А утром ей стучат в окно и говорят: "Клавдия, позвонили, что нашли останки твоего мужа". И она помчалась в Вязьму с одной идеей – забрать его останки на родину. (Это сейчас мы отправляем останки солдат на родину и сами возим их, а тогда это не было принято. В прошлом году мы похоронили на семейных кладбищах 16 останков солдат.) 
Тогда я спросила: "Как повезёте?" А она говорит: "Завяжу в узелок косточки и повезу". Представила себе страшную картину: едет эта пожилая женщина, а на полке лежит её муж, завёрнутый в узелок… Но этого сделать уже было нельзя, останки лежали в гробах. И она, провожая его в последний путь, сказала: "Вот и сбылся сон. Паша мой молодой, молодёжи вокруг много, только он не с горячими губами. Всё случилось, всё исполнилось". 
Это было начало моей поисковой биографии, первая история, и таких историй потом были сотни. Только в прошлом году мы установили 116 семей родственников погибших солдат из разных уголков нашей страны и стран СНГ. И за каждым погибшим стоит своя история, которая потрясает. Но та, первая, запала в душу особенно, поставила точку в моих размышлениях, нужна поисковая работа или нет. Это очень важно и нужно, в этом я больше никогда не сомневалась. У меня сложилась чёткая формула, во имя чего и для чего мы этим занимаемся. На многочисленных митингах повторяется фраза, которая стала немного банальной: "Война не закончена, пока не похоронен последний солдат". Мы никогда не похороним последнего солдата, это я уверенно заявляю. Цель – не солдата последнего найти, а то, чтобы вовлечь огромное количество молодёжи, и не только молодёжи, в поисковую работу! А у какого количества людей мы растревожили память. На торжественных захоронениях останков павших присутствует много людей, и они осмысливают прошедшую войну, понимают, что сделали погибшие, какой героизм проявили, сражаясь с врагом, отдав свои жизни в борьбе за Родину. Наша работа в первую очередь важна для человека, живущего сегодня, чтобы он был нравственным, духовным, неравнодушным. Поисковая работа – это замечательное средство, чтобы воспитать человека, влиять на его нравственность. Конечно, необходимо как можно больше разыскать останков солдат, но для меня важно не какое количество солдат мы несём в гробах, а какое количество людей идёт за гробами. И если плачут женщины, украдкой слезу вытирают мужчины, то это очень важно. Их пронзает боль за тех, кто уже никогда не сможет жить на этой земле. А как это важно для родных! Никогда не думала, что это так важно, а теперь, с высоты своего возраста, понимаю. Ведь есть у них место, куда можно прийти, поплакать, отдать должное отцу, сыну, брату, племяннику. 
Вот ещё случай. Нашли солдата, давали информацию через СМИ, пытались найти родственников. И нашли через 11 лет. Оказалось, они переезжали и всё-таки с опозданием, но узнали о захоронении. Когда мы хоронили человека, в живых ещё были шестеро его детей. А когда нашли родных, в живых осталась только одна дочь. И вот на протяжении уже пяти лет она ездит на могилу к своему отцу. А её дети говорят: "Вы продлили жизнь нашей маме, она живёт от поездки до поездки, до встречи со своим папой". И уже такое количество членов семьи побывало на могиле, что не перечесть: внуки, племянники, правнуки…

Всюду работают поисковики
– Сегодня в области работают 42 поисковых отряда, они объединяют очень разную молодёжь, и не только молодёжь. Когда говорят, что поисковое движение молодёжное, то это не очень правильно. Многие начинали заниматься этим в 90-е годы и не бросили, поэтому основной костяк – мужчины 40 лет. Многие ребята занимаются этим и до армии, и после. Поиск – это мужское дело, и, по статистике, девушек в нём мало. По социальному положению люди очень разные – студенты, школьники, учащиеся ПТУ, учителя, работники администраций, милиционеры, военнослужащие, частные предприниматели… Среди них есть люди богатые и те, кто едва сводит концы с концами, живут, как говорится, от зарплаты до зарплаты. И таких, правда, больше. Когда мы собираемся в наших лесах на Вахтах Памяти, оказываемся все равны. Надевая одинаковую камуфляжную форму, резиновые сапоги, хлебая кашу из одного котелка, натирая мозоли – все равны. У тех, кто приехал на крутом джипе, нет преимуществ. Действуют другие законы, когда надо работать – копать, нести за 10-12 километров тяжёлые мешки с останками. Это делают абсолютно все, своеобразный подвиг, на который способен не каждый.
В нашей области можно гордиться поисковой работой. У нас сложилась серьёзная система, во многом благодаря помощи Администрации области. Мы работаем в тесном контакте с администрациями муниципальных образований, в каждом районе Смоленщины знают поисковиков. В каждом районе, за исключением Хиславичей и Монастырщины, есть свои поисковые отряды. В Красном – отряд в стадии создания.
Вахта начинается с апреля. У нас сложилась система: два раза в год я собираю командиров отрядов, представителей муниципальных образований, которые курируют эту работу, чтобы скоординировать усилия поисковиков. В конце сезона тоже собираемся, подводим итоги, анализируем деятельность. В начале года идёт составление программы¸ которая разрабатывается совместными усилиями. Годовой план утверждается командирами отрядов и представителями администраций. Начинаем в апреле, а заканчиваем в ноябре, когда собираемся на основной сбор. Приглашаем на подведение итогов командиров отрядов из других регионов России и Беларуси, которые с нами работали. В этом году не меньше 70 отрядов из других регионов будут вести поисковую работу на Смоленщине и 42 – наши. В конце года я собираю команду из тех, кто желает, и мы едем в центральный архив Министерства обороны, работаем там в течение двух недель с документами, картами, оперативными сводками, тщательно готовимся к будущему поисковому сезону. Это длится уже более десяти лет. 

Восстановление из небытия
Большая и кропотливая работа – это восстановление имён, розыск родственников. Главная задача – увековечение памяти погибших, но очень важно найти родственников, чтобы они знали, что больше солдат не является без вести пропавшим, известно место, где он погиб и где теперь захоронен. По каждому найденному солдату мы делаем официальный запрос в военкомат, откуда он призывался, в место, где родился. Но бывает, что призывался из одного места, а адрес родным оставил другой, и всё это мы выясняем. Важно, чтобы его внесли в электронную Книгу Памяти и чтобы указано уже было не без вести пропавший, а "погиб в Смоленской области". Это занимает очень много времени. Розыск родственников вести с каждым годом всё труднее. Дождаться ответов из стран бывшего СССР нелегко. Но дожидаемся. Вот сейчас пришёл ответ из Киргизии. Я нашла ход – пишу, если в регион России, то губернаторам, в Казахстан – президенту Назарбаеву, это более эффективно. Почему? Да потому что трудно родственникам особенно из отдалённых деревень и аулов добраться до Смоленщины, им необходима материальная и моральная поддержка. Приятно, что наши письма находят отклик, помогают родным материально съездить на могилу. Отказов не было. Украина, Беларусь, Казахстан помогают. И ещё сопровождающих дают. Вот из Казахстана приехали сын, внук солдата и представитель военкомата. И даже был случай: сын был уже старенький, не смог приехать, так приехали представители администрации, СМИ, и сын сможет увидеть на фото захоронение своего отца.
Главное, правильно написать, ведь наши народы единым фронтом сражались с фашизмом, люди разных национальностей внесли свой вклад в Победу над врагом. Они пролили кровь за наше будущее, за мирное небо над нашими головами. Если прах хотят увезти на родину, то всё это проходит в торжественной обстановке, трогательно до слёз. У одного из тех солдат, чей прах родственники забрали в Казахстан, у внука, по-моему, родился сын, и они назвали его Романом в честь поисковика, который поднял этого солдата. Представляете, бегает по аулу Ромка с раскосыми глазами. И когда мы стоим со свечками над прахом солдат – неважно, кто лежит, татарин, казах, русский, мы всем отдаём честь. Они освобождали нашу Смоленскую землю и отдали свои жизни за нас.
Вахты бывают большими, как сычёвская, в которой принимали участие более 400 поисковиков. И маленькие, как сейчас проходит в Дорогобуже, не более 30 человек. Каждый год мы захораниваем две-две с половиной тысячи останков солдат. Если бы мы гнались за цифрами, то можно было бы проводить Вахты столько в Сычёвском районе, там полегло столько наших солдат!..
Один раз на межрайонной сычёвской Вахте за десять дней мы подняли почти полторы тысячи останков солдат. Но дело же не в этом. Сейчас Вахту проводим в Дорогобуже, подняли восемь солдат. Мы ориентируемся на то, чтобы в каждом районе велись поисковые работы. Поэтому не проводим Вахты памяти в одном районе каждый год подряд. Если наши Вахты можно сравнить с колоколом, звонящим по павшим, то хочется, чтобы он звонил повсюду. Во всех районах надо поднимать солдат. В каждой местности живут участники войны, люди, познавшие все тяготы войны в детстве, и надо сделать всё возможное, проводя торжественные захоронения, чтобы ветераны поверили, что никто не забыт.

Поля нашей памяти
– В Вязьме, Красном Холме предполагалось сделать Поле Памяти в честь механизаторов, которые ушли на фронт и погибли. Там стоит памятный знак в виде трактора. А когда пришла Вахта Памяти, появились новые захоронения, и уже не возникало вопросов, где хоронить. Так организовалось воинское захоронение, созданное поисковиками, – больше четырёх тысяч солдат найдено и похоронено. 
Поля Памяти сейчас по всей Смоленской области, они очень ухоженные. Есть с часовенками, на каждом захоронении плита с указанием, сколько захоронено солдат. Вот взять Богородицкое поле. Там уже провели пять захоронений, будем в этом году делать шестое. Много Полей Памяти появилось на Смоленской земле, и в этом есть особый смысл. Много на них захоронено неизвестных солдат, они нашли свой последний приют там, где погибли. Сейчас идёт речь о создании единого Поля Памяти. И когда приезжают люди, которые знают, что их родной человек без вести пропал, но не знают, где он захоронен, надо идти на Поле Памяти, поклониться праху, возможно, их отец или брат захоронен здесь. Мы родственникам так и пишем, когда не можем разыскать захоронения: идите на Поле Памяти. Здесь захоронены тысячи солдат, поклонитесь их праху, возможно, он среди них. В прошлом году появился памятник в Ельне в виде православной часовни в честь памяти всех погибших и пропавших без вести в Смоленской области. 
Мы провели акцию "Неизвестный солдат". Привезли прах воина, имя которого не удаётся восстановить. И рядом с этой часовней появилась аллея неизвестных солдат, погибших в Тёмкинском, Вяземском и других районах. Не из всех районов там есть могила неизвестного солдата, только из 18. Но со временем будут представлены все районы. На мраморной плите написано о том, что здесь покоится неизвестный солдат такого-то района. Делегации или отдельные люди могут подойти к мраморной плите и поклониться неизвестному солдату, защищавшему определённый район нашей области.

Церковь благословила
– Я обратилась к Русской православной церкви, чтобы работу поисковиков благословляли ежегодно перед началом Вахты Памяти, нам нужны духовные и физические силы. Ведь порой проходим десятки километров по бездорожью, копаем, несём тяжёлые мешки. Работа не из лёгких, и даже дело не только в физической выносливости, выдержать всё это можно, имея духовные силы. 
В апреле этого года собрались поисковики из Глинки, Починка, Вязьма на такое благословение. Ничего торжественного, просто мы постояли, зажгли свечи, прозвучал молебен, и нас, поисковиков, благословили на работу, на ратный труд. И двух наших ребят, которые уходили в армию, тоже благословили в этот день, мы вручили им благодарственные письма. 
И вообще День призывника мы проводим особо. Вот в Сычёвке призывникам вручали повестки прямо в лесу. Мы привели их к времянке, где лежат останки солдат, сказали, что они были призваны на защиту Отечества и защитили его. И вот вы идёте служить, честно исполняйте свой конституционный долг. Вы – потомки павших, будьте достойны их памяти. Дальше мы показывали им наш лагерь, угощали чаем с сушками. Обязательно приглашаем батюшку на такой необычный День призывника. Это запоминается надолго, потому что необычно. Они знакомятся с поисковиками, видят, насколько важна и патриотична наша работа, зажигаем вместе с ними поминальные свечи. Так что у Вахты Памяти очень много слагаемых, очень много задач. Важно не только похоронить найденные останки солдат, но как можно больше пропагандировать наш образ жизни. Наш образ мыслей. Мы должны говорить о поисковой работе, но чтобы не себя показать, а найти отклик в сердцах людей. Поэтому мы проводим вечера памяти. В Вязьме устраиваем "Привал поисковика", каждый может зайти на этот привал. Побывать в палатке, в которой живут поисковики, посидеть у костра, попить чаю, посмотреть найденные экспонаты. Люди об этом знают и приходят.

Новички проходят проверку
– Конечно, прежде чем попасть в отряд, человек должен пройти проверку. Это дело командира отряда. У каждого отряда есть свои формы работы. Но есть одна вахта, она называется учебно-тренировочной, на неё приводят новичков, или, как мы их ещё называем, кандидатов. Они проходят теоретический и практический курсы. В каждом отряде есть люди, которые обучают новичков, прививают навыки и умеют учить. Знакомим с историей поискового движения на Смоленщине, обосновываем проведение этой важной деятельности. Учим, как определить захоронение, его границы, как снять верхний грунт. И главное, морально подготовить человека, чтобы он был не просто копальщиком, а правильно относился к праху. В поисковом деле важно не зачерстветь душой, не делать всё автоматически, а прочувствованно, бережно относясь к останкам погибших в борьбе с фашизмом. Нельзя потерять такое моральное чувство, что это чей-то отец, сын… Возможно, скоро найдётся фотография, которую привезут родные, и уже встанет перед поисковиком лицо человека, останки которого он поднимал. Всматриваешься в лица на фото, больно на сердце – мог бы жить и жить человек, но нет его уже в этом мире, а память о нём мы должны сохранить. 
Кандидатский стаж – один год, только после этого выдаётся удостоверение поисковика. Но до этого новичок в обязательном порядке проходит все испытания. Лес покажет всё, он проверяет людей. Это можно на работе замаскироваться, быть исполнительным, вежливым, а при работе в лесу нутро человека обнажается. Человек сутками находится в коллективе, спит в одной палатке с другими, ест, как говорится, из одного котелка, выполняет тяжёлую работу. И суть проявляется сразу: как ты относишься к товарищам, работе. Нам не приходится выгонять людей из отрядов, сами уходят, они понимают – это не их дело. Если нет бережного отношения к солдату, то нам такие люди не нужны.
У нас отработана сложная система. Есть правила поведения, за которые каждый расписывается, как вести себя, например, в ситуации, когда найден снаряд. Мы тесно сотрудничаем с МЧС. При обнаружении опасных предметов составляется акт. Идёт только фиксация того, что обнаружено. Если поисковик знает, что обнаружено, то так и пишет – калибр и т.д., если определить невозможно, фиксирует: обнаружен неизвестный снаряд. Это не складируется, не выносится, оставляется на месте и рисуется схема, как туда добраться. И такие акты сдаются в штаб ежедневно. В последний день работы Вахты памяти приезжает отряд сапёров, наши проводники сопровождают их по местам, где обнаружены опасные предметы. Иногда бывает, что за сезон работники МЧС уничтожают до тысячи найденных нами взрывоопасных предметов. 

О чёрных копателях
– Есть мнение, что к нам вступают люди, имеющие другие цели, – чёрные копатели. В нашу организацию таким, на мой взгляд, вступить невозможно. Мы составляем списки с паспортными данными, отдаём их в ФСБ, милицию. Все наши бойцы просматриваются, как под микроскопом. Поиск – это дело коллективное, и чёрное дело при этом одному из поисковиков сделать невозможно, когда ты находишься в кругу людей, которые любят свою работу, бережно относятся к останкам. Сделать чёрные схроны в этих условиях нельзя. 
Что такое чёрные копатели? Вот один раз ко мне приходит мужчина и говорит, что он чёрный копатель. Я спросила, что же он ищет. Оказалось, собирает каски. Значит, он просто коллекционер. Ходят же по Бородинскому полю, ищут атрибуты войны 1812 года. Чёрные копатели – это те, которым свойственно мародёрство. Они разрывают могилы и воруют предметы. Как можно грабить мёртвых, мне этого не понять. У наших советских солдат брать нечего – золота и бриллиантов у них нет. Погоны не сохраняются в чистом виде, да и беспогонные у нас в основном лежат, не было ещё погонов… Наград тоже практически нет, какие награды в 1941-м? В захоронениях 1943 года награды уже встречаются. Для чёрных копателей интерес представляют взрывоопасные предметы, оружие и останки немецких солдат, чрезвычайно ценится немецкая атрибутика. Но немецкие солдаты в отличие от наших, лежат на кладбищах. И эти кладбища известны старожилам. Чёрных копателей привлекают именно немецкие кладбища, которые находятся в заброшенных деревнях. 
Мы сейчас тесно работаем с Народным союзом Германии и, если находим останки немецких солдат, связываемся с этим союзом, они приезжают, и мы отдаём им всё по протоколу. Есть, конечно, в деревнях чёрные копатели, которые ищут определённую атрибутику, но они уже другие, совесть не позволяет им обобрать и бросить останки солдата. Я специально вывесила на сайт список командиров всех отрядов, их телефоны. И чёрные копатели, конечно, пытаясь не засветиться, звонят и говорят, где останки солдата. Совесть не позволяет им раскидать останки. Не наша задача выявлять чёрных копателей, наша задача останки солдата, о которых сообщили, не бросить.

22 июня…
– К 70-летию начала Великой Отечественной войны проведём захоронения найденных останков солдат в Гагаринском районе. Приедут родственники павших из Новосибирска, Брянска, Чувашии. Пройдёт вечер памяти "А завтра была война". В 4 часа утра 22 июня пройдёт митинг-реквием на братском захоронении в Гагарине с колокольным звоном, с голосом Левитана, сообщившим о нападении на нашу страну фашистов и известным обращением Сталина к народу "Братья и сёстры!" В этот же день состоится отпевание в храме найденных в ходе Вахты Памяти погибших. Имя одного из них известно – это рядовой Сычёв. Родственники повезут его останки для захоронения на родине. Во имя этого мы и работаем, чтобы увековечить память павших, а живущим не дать забыть, сколько людей погибло за мирное небо над нашими головами. 

Автор Ольга ЧУЛКОВА

Опубликовано в "СГ" 9 июня 2011 года №61 (789)

Нина Германовна Куликовских

Член Координационного совета «Поискового движения России»

5 февраля юбилей отмечает член Координационного совета «Поискового движения России» Нина Германовна Куликовских. «Поисковое движение России» поздравляет Нину Германовну с юбилеем и публикует на портале рф-поиск.рф интервью с ней о первой «Вахте Памяти», моральном облике и миссии поисковиков. 

Как Вы пришли в поисковое движение? Помните свою первую экспедицию?

Это такая экспедиция, которую забыть нельзя: Всесоюзная «Вахта Памяти» в 1990-го года. Она проходила на Смоленщине, одновременно стояли три лагеря: в Гагаринском, Сычевском районах и в окрестностях Вязьмы.

В 1989 году мы организовали небольшой школьный отряд – нас было всего 7 человек. Я тогда только услышала о том, что есть такое дело – поиск. И вот мы попали на эту Вахту как в космическое путешествие: абсолютно все новое, неизвестное, незнакомое и, конечно, очень памятное.

 Когда я была маленькой, один человек сказал мне: как я тебе завидую, ты еще не читала «Маленького принца», у тебя это еще впереди. Тогда, в 1990-м, все было в первый раз. И я завидую тем мальчишкам и девчонкам, которые сейчас впервые приезжают на «Вахту Памяти». Они ходят с ошалевшими глазами, уезжают, переполненные эмоциями, и я понимаю, что это то, чувство, которое может быть только один раз – первый.

Каким был для Вас самый запоминающийся момент за годы в поиске?

На этот вопрос сложно ответить. Поиск постоянно заставляет твою душу, твои мысли, твое сердце работать, и всегда волноваться, потому что он связан с людскими судьбами. Тысячи историй про девочек, про мам, про жен и про невест, от которых действительно хочется плакать, и плачут все, даже наши мужчины. Когда понимаешь, что было столько лет неизвестности, что судьба человека была в твоих руках, и ты что-то сделал для того, чтобы изменить его судьбу – а мы действительно меняем судьбу неизвестного солдата, потому что он считался без вести пропавшим, а стал погибшим, похороненным.

Но, наверное, самой запоминающейся, была та самая «Вахта Памяти» 1990-го года. Многие друзья, которые появились там, остаются моими друзьями до сих пор: Зоя Давлетовна Псху из Карачаево-Черкессии, наш смоленский поисковик Андрей Баринов, поисковик из Мордовии Николай Кручинкин. Представляете, столько лет прошло, и до сих пор эти теплые отношения сохранились.

Первый медальон солдатский запомнился. Его не мы подняли, а отряд из Старого Оскола. Через него была раскрыта судьба бойца, приехала его жена: в этот момент произошло мое первое осмысление всего происходящего. Потому что можно сколько угодно об этом говорить, предполагать, как это бывает, но понимание приходит, когда ты видишь перед собой старенькую женщину, которая 49 лет ничего не знала про своего супруга, с которым она прожила всего 6 месяцев. Которая рассказывает свои вещие сны, которая плачет на гробу своего молоденького мужа, которая сохранила любовь. Она примчалась к нам из Кировской области одна, мобильных телефонов тогда не было, с тремя пересадками доехала до города. Это заставило впервые почувствовать свое соучастие в ее судьбе.

Что Вы говорите новичкам, пришедшим в поисковое движение, которые собираются в свою первую экспедицию?

У нас его традиция на «Вахте Памяти»: в первый день нельзя выходить в лес. Все съезжаются, регистрируются, мы проводим собрание, ставим лагерь, но только на следующий день начинается поиск . Перед этим обязательно проводим утреннее построение около штабной палатки. На него выходят люди, уже экипированные: с металлоискателями, с ведрами, в рабочей форме. И много лет подряд свое выступление, которое бывает иногда шутливым, иногда очень серьёзным, иногда предостерегающим, я заканчиваю одной и той же фразой: «Если вы пойдете с чистыми помыслами, если вами будет двигать желание найти своего солдата, Господь вам поможет. Он и защитит, и убережет, и путь покажет, и непременно будет удача. Только не надо торопить, все зависит от того, с какими помыслами вы идете».

Молодые люди часто идут к нам за романтикой, за каким-то драйвом, за адреналином, за друзьями. Но осмысление того, чем ты собираешься заниматься – это важнее даже, чем приобретение профессиональных поисковых навыков. Конечно, нужно знать и анатомию, и ориентирование в лесу, и исторические факты, и оказание первой медицинской помощи, и уметь работать с техникой – все это чрезвычайно важно. Но во главу угла мы ставим нравственный критерий: понимаешь ли ты, за что ты берешься. Ты берешь на себя ответственность за судьбу конкретного человека. Она в твоих руках.

В последнее время в поисковом сообществе активно обсуждается вопрос о соблюдении моральных норм участниками экспедиций. Как избежать «профессиональной деформации» из года в год работая в поисковых экспедициях?

Морально-этические нормы у нас в поиске были всегда, сколько я этим занимаюсь. Мы всегда боролись за моральный облик поисковика. Поэтому я не наблюдаю этой деформации.

У нас не бывает «Вахты», которая только поиском занимается: каждый день уходит в лес и каждый день возвращается вечером в лагерь. Мы проводим Вечера Памяти в лесу, привозим родственников найденных нами бойцов на «Вахту». У нас много традиций: зажигаем каждый вечер свечи, стали привычными молитвы со священником под звездным небом. Каждую раскрытую судьбу в деталях разбираем. Передача медальона – это целое событие. Это все будоражит, заставляет тренировать чувства. И на таких вечерах у нас всегда все с сидят мокрыми глазами – и пацаны, и взрослые люди. Это доказывает, что не привыкают, не черствеют, что душа остается чувствительной.

Как Вы считаете, участие в поисковой экспедиции меняет мировоззрение молодых людей, школьников, их отношение к Великой Отечественной войне?

Трудно забраться в ребячью душу. Они, конечно, заполняют анкеты, ведут дневники, но могут писать в них то, чего от них ждут - ведь тоже не глупые, и понимают, что хотят услышать взрослые. Но мы тоже угадываем, где фальшь, где пишут так, чтобы понравиться, а где нескладные фразы, но они раскрывают человеческую душу. И вот в анкетах, в дневниках, в конкурсах, которые мы проводим, в исследовательских работах, которые они пишут, мы видим, что меняет.

Буквально только что мы проводили областной конкурс материалов журналистов – то, что было опубликовано в районных, местных газетах. Он проводился в несколько этапов, последний был посвящен судьбе конкретного человека, судьбе солдата. Знаете, сколько материалов подали молодые поисковики! Один из главных призов взял юный мальчик с рассказом о том, как он поднимал своего первого неизвестного солдата. Судьба его не раскрыта, но из этого получился интересный материал, который напечатали в местной газете. У ребят появляется внутренняя мотивация исследовать, читать.

Или когда у наших молодых пацанов в машине на флешках записи песен Великой Отечественной войны – это же не для показухи. Они ведь одни едут в машине, для кого они это записывают? Верю, что у них в этом есть потребность. Самое главное – не разжевать и положить им в рот, а создать посыл, чтобы у них было внутреннее желание узнавать, соприкасаться, читать, слушать, смотреть, участвовать.

Есть наш общий проект «Поискового движения России» «Дорога к обелиску», в рамках которого мы создали отдельный отряд, который называется «Доброхоты». Это специализированный отряд, который занимается только благоустройством воинских захоронений. В день окончания Второй Мировой войны 2 сентября 2015 года мы объявили через СМИ, что в этот день выйдем на кладбище для того, чтобы привести в порядок братские могилы. К нам присоединились больше 200 человек. Мы вычистили не только воинские захоронения – мы вычистили все кладбище. У нас было столько сил и возможностей, что уже не смотрели, чья это могила – просто приводили в порядок. Мы не загоняли туда людей, не было приказа «непременно поставьте нам по пять человек от вуза». Пришла семья: мама, муж и взрослый сын; пришли руководители, одевшись в рабочую одежду. Эта потребность есть у людей. И наша задача – создать такие условия, чтобы эту потребность реализовать.

Я считаю, величайшая задача поисковиков: не найти тех солдат, а как можно больше молодых людей сделать чувствительными к чужому горю – война ведь это и есть горе - принять участие в жизни какой-то семьи, солдата, который тебе неизвестен. Есть у меня формула: что поиск прежде всего нацелен на людей, живущих сегодня. Расхожая фраза, которая всем давно надоела: «Это нужно не мертвым, это нужно живым».  Затерли, заговорили, а вот как бы ее услышать так, как в первый раз.

Какая у Вас поисковая мечта?

Только одна – чтобы как можно дольше в моей жизни все это не заканчивалось. Чтобы мне хватало сил, чтобы желание было всегда. А когда мы, старшее поколение, отойдем в сторонку, чтобы нам на смену пришли молодые, дерзкие, но нами воспитанные, исповедующие то, что мы исповедуем.  

http://rf-poisk.ru/story/72/