«22 ИЮНЯ –
СКОРБЬ - ПАМЯТЬ -
ИСТОРИЯ»

Четверг, 28.03.2024, 13:08
Приветствую Вас ГостьГлавная | Регистрация | Вход
Меню сайта
Форма входа
Категории раздела
Материалы из СМИ [377]
Стихи [10]
Статьи [452]
Книги [2]
Поиск
Главная » Статьи » "Страницы нашей истории" » Материалы из СМИ

70 лет со дня смерти Зои Космодемьянской.

70 лет со дня смерти Зои Космодемьянской. Что было на самом деле?

Зоя Космодемьянская с братом Александром
Зоя Космодемьянская с братом Александром

Историк Леонид Млечин: «Зоя – совершенно героическая женщина»

Гость – журналист, историк, писатель Леонид Млечин. Ведущие – первый заместитель редактора отдела политики «КП» Александр Гришин и Нона Трояновская.

Трояновская:

– Ровно 70 лет назад случились события, которые в нашей истории принято называть подвигом Зои Космодемьянской. Для тех, кто вырос и воспитывался в советские времена, это единица была безусловная. Никто даже не сомневался, что это было именно так, как это было описано. Зоя Космодемьянская стала первой женщиной, которой дали Героя Советского Союза во время войны. В начале 90-х годов наша любовь к развенчанию мифов, начиная от Павлика Морозова и заканчивая Иосифом Виссарионовичем, приняла какие-то гигантские масштабы. Мы затронули все, даже самое святое. Мы и Зою Космодемьянскую попытались каким-то образом спихнуть с пьедестала. В результате мы теперь вообще не понимаем, что происходило в Петрищево 70 лет назад, существовала ли на самом деле Зоя Космодемьянская. И главное, что уходят люди, которые могут что-то сказать об этом, кто был свидетелем.

Млечин:

– Я сейчас закончил книгу, связанную с обороной Москвы, 70 лет которой мы отмечаем. Там есть глава о Зое Космодемьянской. Знаете, развенчание мифов – не совсем точно. То, что происходит, на самом деле просто восстановление исторической справедливости. Потому что есть все же реальная история. А мы и правда часто были в плену мифов.

Что касается Зои, то она была совершенно героической женщиной, она героически погибла. Ее личный подвиг никакому сомнению не подлежит. Вопрос состоит в другом. С какой задачей ее послали, зачем ее послали, и стоило ли это того? Вот что самое главное. Зоя Космодемьянская была выпускницей школы, и осенью 1941 года в Колпачном переулке, в горкоме комсомола секретарь комитета по военно-физкультурной работе Александр Николаевич Шелепин, будущий член Политбюро, один из виднейших деятелей нашей партии, отбирал молодежь для действий в тылу врага. И к нему пришла Зоя Космодемьянская. И он ее не взял. А потом все-таки передумал и взял. Он потом рассказывал об этом. Сначала его как-то смутила эта школьница, а потом он решился и отправил ее в отряд.

Что тогда происходило? Товарищ Сталин подписал приказ 0428, если я не ошибаюсь. В приказе говорилось, что наступила зима, немцам трудно без жилья, надо сжигать все дома, оставить немцев на морозе. И был дан приказ готовить отряды поджигателей, перебрасывать их через линию фронта, чтобы они сжигали все помещения, где остановились немцы. Но при этом не приходила в голову главная мысль. В каких домах жили немцы? Они жили в домах людей, в деревнях, в крестьянских домах. Никаких отелей не было, офисов не было. Надо было поджигать крестьянские дома. При этом понятно было, что немцы себе помещения найдут, а куда денется крестьянин с семьей, оставшись на морозе? Зима в том году была страшно холодная. И наши разведчики, партизаны писали, что этот страшный приказ привел к тому, что крестьяне стали хватать засланных советских разведчиков, сдавать их немцам. То есть вступали с немцами в отношения, повернулись спиной к партизанам. Командиры партизанских отрядов говорили, что этот приказ порвал их отношения с окружающей средой, они лишились поддержки у населения. Точно такая история произошла с Зоей Космодемьянской.

Они находились в распоряжении воинской части 9303. На самом деле это был отдельный диверсионный пункт при штабе Западного фронта, командовал им известный в ту пору диверсант майор Спрогис Август Карлович. Он прошел через Испанию, был известный человек. Туда поступала эта московская молодежь без военной подготовки. Это были вчерашние школьники и студенты без малейшей военной подготовки. Срок подготовки человека, которому предстояло действовать за линией фронта, 10 дней был. А их готовили даже не 10 дней, а меньше. Им давали оружие, взрывчатку, продовольствия на несколько дней, мужчинам по бутылке водки. Перебросили через линию фронта, под Наро-Фоминском они перешли. Перешли не очень удачно, сразу напоролись на немцев, несколько человек погибло, часть решила возвращаться в связи с тем, что задание провалено. А несколько человек, в том числе и Зоя Космодемьянская, решили, что они будут идти. Они шли несколько дней, пока не вышли к деревне Петрищево, где находились немцы. Осталось их 3 человека в тот момент. Что они сделали? Они перерезали линию связи немецкую, подожгли конюшню, и от конюшни загорелся дом крестьянина по фамилии Свиридов. Он выскочил и двоих из них схватил, в том числе Зою. Ее напарник на допросе все признал, все рассказал. Потом он был немцами завербован, переброшен к нам через линию фронта, здесь пойман и расстрелян. А Зою поймали. Она не назвала своего имени, она называла себя Таней в честь героини гражданской войны Тани Соломаха. Она ничего не сказала, ни в чем не призналась и была казнена. Никто в то время об этой истории не знал. И только когда деревня была в результате контрнаступления под Москвой освобождена, в январе 1942 года местные крестьяне стали об этом говорить, и туда приехали два корреспондента («Правды» и «Комсомольской правды»), и в один день, по-моему, 27 января 1942 года, в газетах «Правда» и «Комсомольская правда» появился очерк о ней. И страна вздрогнула. Потому что эта история была фантастической. И тогда только про нее вспомнило командование, и тогда только майор Спрогис с Западного фронта написал письмо Шелепину, секретарю Московского городского комитета комсомола, о том, что была такая замечательная комсомолка. Майор Спрогис не знал об обстоятельствах, при которых она погибла, поэтому смело написал, что она умерла со словами «Да здравствует товарищ Сталин».

Она была награждена достойно, была отмечена. И она, конечно же, достойна всяческого уважения. Но при этом мы не должны забывать. В той группе два молодых человека, им было всего по 16 лет. Воинская часть, военное командование не могли отправлять гражданских людей с военным заданием. 16-летних ребят нельзя отправлять.

Гришин:

– Леонид Михайлович, ваша канва история обозначена, она стройна. Но я вижу в ней некоторые изъяны. Во-первых, вы говорите: это были комсомольцы, только что закончившие школу, не имевшие никакой военной подготовки. Во-первых, в советские довоенные годы, в начале войны у нас были широко распространено движение ОСОАВИАХИМа. И у нас школьники проходили начальную военную подготовку, умели обращаться с оружием, многие прыгали с парашютом, ходили в аэроклубы. Если бы не было такой подготовки, то, допустим, тех же самых школьников не кидали на 2-3 месяца на обучение на истребителе, а потом кидали в бой. Они хреново летали, их сбивали, но за 2 месяца невозможно выучить, если у человека нет подготовки.

Точно так же и здесь. У нас, извините, была такая ситуация, что у нас в частях регулярной армии были гораздо более взрослые мужчины, которые, может быть, имели гораздо меньшую подготовку, чем эти комсомольцы.

Космодемьянская была зачислена в диверсионный отряд 30 октября. Этот приказ 0428 был подписан Ставкой, Сталиным 17 ноября. Как минимум две недели они в этом диверсионном отряде тоже не тушенку ели, а их чему-то учили. Я согласен, что подготовка была, что называется, начальная, что это были не профессиональные диверсанты, тем более не террористы, из оружия у нее был всего-навсего наган. Но ситуация-то была такая. Как написано в приказе? «Лишить германскую армию возможности располагаться в селах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населенных пунктов на холод в поле, выкурить из всех помещений, теплых убежищ, заставить мерзнуть под открытым небом. При вынужденном отходе наших частей уводить с собой советское население и обязательно уничтожать все без исключения населенные пункты, чтобы противник не мог их использовать».

Если сжечь эти крестьянские дома… Я понимаю, что для крестьян это трагедия, для тех, кто не смог уйти, остаться без дома. Вы говорите, что немцы себе помещения найдут. Так если все дома сжечь, где они найдут себе? И последнее замечание. Свиридов, по-моему, был не просто крестьянином, он был староста Петрищевский, поставленный немцами, насколько я знаю. Или это неправда?

Млечин:

– Давайте по пунктам разберемся. Что касается военной подготовки школьников. Не надо заблуждаться на сей счет. Она была просто никакая. И командование с этим столкнулось. Призванные в ряде Вооруженных сил люди, закончившие школу и даже учебные заведения, абсолютно не были готовы к ведению боевых действий. Зоя вообще была девочкой, военной подготовки она не проходила, с парашютом не прыгала, стрелять не умела. Кроме того, был установленный срок призыва. Одно дело, взрослый человек и мужчина, которому долг и закон повелевают служить. Другое дело, мальчишка 16 лет или женщина. Эти люди, когда они вступали в партизанские отряды по ту линию фронта, они были движимы своей идеей патриотической. Тут никто не мог ни приказывать, ничего. Это было их движение души. Это же было другое. Командование Вооруженных сил считало возможным отправить людей неподготовленных. Что касается террористических действий за линией фронта, это требует огромной подготовки, не 10 дней, не 2 месяцев. Они не обучались даже 10 дней. Это факт, запечатленный в документах. Даже положенной 10-дневной подготовки они не прошли. Этого было делать нельзя.

Гришин:

– Они были добровольцами. Их не взяли по призыву. Это точно так же, как шли в партизаны люди за линией фронта.

Млечин:

– Это разные вещи. Мы с вами оказались за линией фронта, над нами нет ни начальства, ничего. Мы с вами решаем, что нам делать. Мы решаем: мы погибнем, но не сдадимся врагу. Это другое дело. Здесь речь идет о действующей армии, о Вооруженных силах, у которых есть командование, которое здраво решает, кого посылать на фронт, кого в тыл, кого в артиллерию, кого в авиацию, кому в тылу быть. Это разные вещи. Эта дивизия готова, ее можно бросать в бой, эта не готова, ее надо обучать, иначе она погибнет, а это растрата сил, это глупость.

Теперь что касается самого приказа. Сжечь все дома в Подмосковье было невозможно. Естественно, что происходило? Сжигались крестьянские дома, немцы переходили в другие, а эти семьи оставались на улице. Как так можно обходиться с собственным населением, какой в этом был смысл? Этот приказ был от глупости и отчаяния.

Гришин:

– У нас контрнаступление под Москвой началось только через какое-то время. 17 ноября все еще вообще висело на волоске, и от отчаяния – я согласен, даже на 150%, но от глупости – я с вами не согласен. Потому что любой фактор, который мог бы замедлить движение немцев, который мог бы как-то снизить их силу, их мощь и все остальное, он должен был быть задействован, чтобы спасти Москву.

Писатель, историк, публицист Леонид Млечин
Писатель, историк, публицист Леонид Млечин
Фото: Наталья НЕЧАЕВА

Млечин:

– Вы говорите: любой фактор. Это не снизило ни на секунду. Это привело только к тому, что гибли вот такие замечательные ребята, которые могли бы служить в армии, принести пользу, выжить и победить. И второе. Крестьяне оставались на улице, и они переставали помогать партизанам. Вот это был факт, вреднейший для Красной армии.

Вы правильно говорите. Мы должны вспомнить, по чьей вине немцы оказались в октябре 41-го года под Москвой. Почему такие мальчики и девочки, как Зоя и другие ее товарищи, вынуждены были спасать страну, в то время как у нас была регулярная армия во главе с командующими, которые оказались ни на что не годными? История обороны Москвы это героические страницы действия московской молодежи. Эта изнеженная столичная молодежь, над которой посмеивались, ушла на фронт и погибла там, защищая наш город. Потому что те люди, которые должны были это сделать, не справились со своим долгом, они провалили все. Давайте это скажем. Да, она погибла потому, что тот генерал, которого Сталин поставил командовать армией и фронтом, был ни на что не годен. Она погибла за него. А она должна была остаться жить.

Гришин:

– Знаете, война вообще такая вещь, там всегда погибают, и очень мало справедливости. Для меня, например, Зоя Космодемьянская это прежде всего не то, что она совершила, не совершила, она же на самом деле поджечь ничего не успела. Но для меня подвиг не в том, что она ходила и поджигала, а в том, что она выдержала все эти пытки, дикие совершенно, когда ее всю ночь били, а потом водили по снегу и т.д. Она выдержала, даже когда ее вешали, она демонстрировала несгибаемость духа. Для меня в этом ее величие. Вот вы говорите, что журналисты написали, и тогда стало известно. Первый раз она Таня, и «Комсомолка» написала «Мы не забудем тебя, Таня». Но указ о присвоении Космодемьянской звания Героя Советского Союза посмертно был подписан до того, как в газетах впервые прозвучало ее имя. Подвиг велик, но, как говорит Леонид Михайлович, был напрасен…

Млечин:

– Нет. Не напрасен. Я говорю о том, что эти люди взяли на себя то, что должна была взять регулярная армия, которая не справилась со своей задачей. Не справилась потому, что верховное командование, руководство страны оказалось ни на что не годным. Поэтому немцы стояли под Москвой, чего не должно было произойти. У нас, знаете, не маленькая страна, не банановая республика, как некоторые говорят. Немцы никогда не должны были дойти до Москвы. Они дошли. В октябре 1941 года немецкие войска могли войти в наш город. Ужас состоял в том, что все войска, которые им противостояли, были разгромлены. Это был кошмар. И закрыли своими телами сначала курсанты военных училищ (они все погибли), а потом городская молодежь. Сколько людей ушли тогда в дивизии ополчения, в отряды истребителей танков. Вы знаете, какой я нашел документ в московском партийном архиве. Заведующий оборонным отделом Чугунов писал первому секретарю обкома и горкома Щербакову о командах истребителей танков: «Они все понимают, на что они идут». Вы понимаете, что это означало? Они все были готовы прийти и умереть. Я нашел воспоминания одного студента. Они с товарищей залегли с пулеметом на Пушкинской площади напротив редакции «Известий», которой тогда еще не было. Вот у них там была пулеметная точка, они в октябре там залегли со словами «мы здесь умрем, но немцы не пройдут». Представляете, они были готовы защищать. Ждали, что они пойдут со стороны Белорусского вокзала, а они здесь умрут, но не пропустят. Это выдающийся подвиг московской молодежи. Но им пришлось, этим молодым людям, там умереть, потому что те, кто обязан был обеспечить оборону страны, не справились с этой задачей. И не сказать об этом нельзя.

Гришин:

– Леонид Михайлович, согласен с вами почти во всем. Но, извините, грубо говоря, страну защищали те, кто могли, страна защищалась тем, что у нее было. Кстати говоря, когда вы говорите, что они были абсолютно неприспособленны и т.д., ведь у Космодемьянской это было уже второе задание, насколько я знаю. До этого их группа выполнила задание 4 ноября.

Млечин:

– Возьмите воспоминания наших офицеров, которые участвовали в подготовке дивизий добровольческих, народного ополчения. И они это описывают. В них собрались люди, которых на военную службу брать было нельзя по физическому состоянию. Они были «белобилетники», у них не было никакой военной подготовки. Или это были вчерашние школьники и студенты, которых ничему не учили. Это были люди, которых в нормальной ситуации нельзя было отправлять на фронт.

Гришин:

– Так не было нормальной ситуации.

Млечин:

– Просто мы не должны этого забыть. Мы должны сказать, что эти люди погибли, потому что другие не справились со своим долгом.

Трояновская:

– Кстати, почему Зою не взяли с первого раза в диверсионную группу?

Млечин:

– Александра Николаевича Шелепина что-то смутило. Это очень любопытно. Я думаю, что он ошибался. Потому что в ней было что-то такое от Жанны д’Арк. Вы знаете, когда был подписан пакт с немцами в 1939 году, она от нервного возбуждения попала в больницу. Она не могла этого принять, пакта с фашистами. В ней была некая жертвенность заложена, она была готова к тому.

Гришин:

– Может быть, жертвенность как раз и смутила его первоначально?

Млечин:

– Что-то его смутило. Хотя брали многих. Но потом все-таки он ее взял.

Трояновская:

– 18 лет ей было.

Млечин:

– Она только закончила школу. Можно предположить, что судьба ее закончилась бы, конечно, по-другому. Она бы все равно пошла на фронт, а может быть, позже, пройдя подготовку, встречала бы этот день вместе с нами.

Трояновская:

– Очень много есть материалов о том, что якобы похоронили вместо Зои кого-то другого, потом была эксгумация, мать ее не узнала, потом обратно вроде как закопали. Насколько такие факты оправданны?

Млечин:

– Честно говоря, об этом ничего не слышал. Думаю, что это какие-то рассказы.

Гришин:

– Это из той серии, что она была шизофреничкой, умалишенной и т.д. Я считаю, что это бред. В Петрищево, когда была эксгумация для опознания, не так много заезжих, которые приходили, которых вешали. Вся деревня эту могилу знала. Когда ее перевозили, там тоже не могло быть ошибки.

Трояновская:

– Мы пытаемся окончательно разобраться в этой истории. Свидетелей практически не осталось в живых, как я понимаю.

Гришин:

– Тогда у нас ведь другой народ был, по сути. Далеко не такой, как сейчас. Народ, который был готов жертвовать собой от мала до велика.

Млечин:

– К сожалению, не могу с вами согласиться. Поступали люди по-разному. Одновременно с отправкой этой группы была отправлена другая. Там 5 бойцов застрелили своего офицера и перебежали на сторону немцев. И есть рапорт в политуправление фронта с просьбой больше в эти команды, переправляемые за линию фронта, не посылать людей, чьи родственники находятся на оккупированной территории, а то они перебегают. К сожалению, мы должны смотреть здраво на все это. Все люди разные. В 41-м году многие, не понимая, зачем пришли немцы, не понимали, что это особая война, какой еще никогда не было. Что это не просто война – две армии повоюют, потом помирятся и разойдутся, расплатятся золотом или еще чем. Они не понимали, что немцы пришли уничтожить эту страну и наш народ полностью. Поэтому в 41-м году и перебегали, и не хотели воевать, и бежали. Это всё было, ничего этого не надо вычеркивать и думать, что этого не было.

Гришин:

– Вы сами сказали, это особая война. И как можно к особой войне подходить с лекалами привычной? Там, где должны воевать обученные части регулярной армии. У нас же дети шли, их никто не заставлял.

Млечин:

– Давайте спросим, а почему они шли? А не потому ли они шли, что Сталин и руководители военные не подготовили страну, что они позволили всю армию, 5,5 млн. человек красноармейцев, всем позволили быть уничтоженными или попасть в плен? Вот из-за этого они пошли. Они закрыли собой эту амбразуру. Они не должны были этого делать. Мы должны беречь детей. Что, у нас дети это одноразовый материал какой-то?

Гришин:

– Леонид Михайлович, мы же не можем переписать историю, нет у нас машины времени.

Млечин:

– И не надо. Надо просто об этом говорить. Их подвиг от этого не становится меньше, он становится больше. Мы должны сказать, что это не такое обычное дело – всегда дети должны идти и гибнуть. Нет, дети не должны идти и гибнуть. Должны воевать, и хорошо воевать, и не гибнуть, а побеждать. Вот так должны воевать. Но для этого надо готовиться, для этого надо быть профессионалами. А если я профессионалов расстреливаю, то кто будет воевать? В 41-м году это стало ясно под Москвой уже. Начинали выходить на первый план офицеры-профессионалы, которым солдатская честь не позволяла бежать перед немцами, капитулировать, сдаваться, трусить, паниковать, как это происходило с другими. Знаете, что Жуков, когда его срочно вызвал Сталин, чтобы оборонять Москву, написал Жданову: я от Буденного принял штаб 40 человек, от Конева – штаб и один полк. Это от двух фронтов, от миллионов людей. Эти люди не умели воевать – Буденный, другие эти красноармейцы, бывшие конники. Они провалили все это. Они позволили Красной армии фактически быть уничтоженной. 5,5 млн. человек была Красная армия, а к декабрю это была новая армия, еще мобилизовали, потому что у нас большая страна. И люди пошли воевать. Но ведь этого не должно было быть. Германия – небольшое европейское государство, по своему демографическому, военному и экономическому потенциалу не шла никогда в сравнение с нашей страной. Да немцы никогда Дальше Днепра не должны были пройти. Мы императора Николая II критикуем, что он плохо воевал. До Могилева немцы не дошли.

Гришин:

– Нет. На 130 лет раньше маленькая европейская страна Франция не только не остановилась на Днепре, еще где-то, не только дошла до Москвы, а захватила Москву.

Млечин:

– Давайте мы ХХ век посмотрим. Никогда не должна была наша страна оказаться в таком бедственном положении. Никогда и ни за что.

Трояновская:

– По поводу 1812 года. Партизанская война началась только тогда, когда Наполеон уже вышел из Москвы и пошел обратно по смоленской дороге, поскольку у него не было ни фуража, ни продовольствия, ничего, начиная сжигать на своем пути все, что можно, и проедая практически себе путь через российские деревни. Потому что до этого для крестьян эта война была разговором двух бар. Великая Отечественная в этом отношении совершенно другая. Потому что добровольческое движение возникло моментально, сразу 22 июня.

Млечин:

– У нас чудесный, фантастический народ. Это правда. Но он всякий раз должен своими жизнями искупать грехи и преступления своих властителей. И это тоже надо говорить. Сейчас вот годовщина исполняется. Скажу про панфиловцев. Вот история с 28 солдатами Панфиловской дивизии. Эта дивизия, между прочим, сражалась 1 месяц фактически. Но это был ключевой месяц, когда немцы рвались к Москве. И они удержали. На главном направлении стояла армия Рокоссовского, а на главном направлении армии Рокоссовского стояла дивизия Панфилова. Она была хорошо подготовлена, обучена, и она хорошо стояла, месяц держалась. Она стала одной из первых гвардейских дивизий. Так вот, появился в «Красной Звезде» очерк о 28 панфиловцах во главе с политруком Клочковым, который сказал, что велика Россия, но отступать некуда – за нами Москва. Выяснилось, что это была придуманная история. Она была придумана полностью корреспондентом «Красной Звезды». Но одновременно с этим у нас в реальности погибла сотня бойцов Панфиловской дивизии, настоящих героев. А их имена никто не знает, их даже не похоронили по-человечески. 16 ноября немцы заняли это место, и всё. Их тела потом даже не нашли, и имена их неизвестны. То есть был реальный подвиг замещен мифом. Вот этого допускать нельзя – реальные герои исчезают, а мы должны о них помнить.


Категория: Материалы из СМИ | Добавил: Михаил (29.11.2011)
Просмотров: 1259 | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Наш опрос
Оцените наш сайт
Всего ответов: 301
Мини-чат
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz
  • Статистика

    Онлайн всего: 1
    Гостей: 1
    Пользователей: 0
    Г.С.А.  2024 Сделать бесплатный сайт с uCoz