Анатолий Шевченко: Четырежды не признанный Герой

Легендарный адмирал удостоен высшей общественной награды России — ордена Андрея Первозванного, но государственные знаки отличия его упорно обходят стороной

Сергей Турченко

По итогам минувшего года в Кремлевском дворце группе общественных и государственных деятелей России вручены ордена Святого Апостола Андрея Первозванного, представляющие собой высшую общественную награду страны. Среди награжденных — вице-адмирал Анатолий Шевченко — единственный в мире подводник, совершивший три похода подо льдами к Северному полюсу. На счету этого военачальника руководство уникальными операциями, повлиявшими на принятие политических решений высшими руководителями стран НАТО. Трижды он представлялся к званию Героя Советского Союза, один раз — к званию Героя Российской Федерации. Но по странной случайности его фамилия всегда «выпадала» из списка награжденных.

В награду — учеба

Первое представление к званию Героя Советского Союза не было реализовано из-за… зачисления Шевченко в Военно-морскую академию. Дело было так.

1979 год. В самом разгаре соперничество СССР и США за военное превосходство в Арктике. Военно-морскому флоту СССР политическое руководство страны поставило задачу в заданное время вывести в район Северного полюса атомную ракетную подводную лодку и нанести оттуда условный ответный ядерный удар по США. Выбор пал на атомную подлодку, которой командовал Шевченко. Но он в это время должен был сдавать вступительные экзамены в Военно-морскую академию, об учебе в которой офицер давно мечтал. На инструктаже в Москве главнокомандующий ВМФ адмирал Флота Советского Союза Сергей Горшков пообещал: «Академия от тебя не уйдет. Если всплывешь в назначенное время на Северном полюсе — считай себя зачисленным». Всплытию в назначенное время придавалось особое значение. От выполнения этого условия зависело, будет ли в первые минуты гипотетически начавшейся войны нанесен ответный ракетно-ядерный удар по территории противника.

Подводная лодка Анатолия Шевченко оказалась в заданном месте в заданный час. Главком сдержал свое обещание: ее командир был зачислен на первый курс академии без экзаменов. За такого рода поход командирам кораблей всегда давали звания Героев. В данном случае в министерстве обороны рассудили иначе: Шевченко поощрен зачислением в академию — этого вполне достаточно.

Прорыв сквозь торосы

1981 год. Президент США издал директиву о подготовке к ведению затяжной ядерной войны. 50% американских атомных подводных лодок с баллистическими ракетами (ПЛАРБ) вышли в море на боевое дежурство. Их экипажи находились в 30-минутной готовности к пуску ракет с момента отдачи приказа своего верховного главнокомандующего.

В ответ руководство СССР поставило перед Генеральном штабом задачу «приблизить» советские ракеты к Североамериканскому континенту и таким образом сократить их подлетное время. Естественно, речь шла о баллистических ракетах морского базирования. Предстояло разведать новые нетрадиционные маршруты развертывания ракетных подводных крейсеров стратегического назначения (РПКСН) в обход существующим противолодочным рубежам НАТО. Руководителем похода назначили Анатолия Шевченко, ставшего к тому времени заместителем командира дивизии атомных субмарин.

Поход оказался необычайно трудным. «В Северном Ледовитом океане над лодкой навис плотный лед, — вспоминает североморец капитан первого ранга Владимир Гундаров. — Ход корабля пришлось снизить до 4 узлов (7,4 км в час). В течение 5 суток подводники тщетно искали полынью для всплытия и уточнения своего места. В это время у командира боевой части связи (БЧ-4) открылась прободная язва желудка. О проведении операции на борту ввиду ее сложности не могло быть и речи. Всплыть и передать больного на ледокол невозможно — наверху лед, который не проломить даже мощным корпусом атомохода. Возвращаться на чистую воду — далеко, впереди — неизвестность. Шевченко выбрал последнее как наименьшее зло в сложившейся ситуации. Больного накачали антибиотиками, локализовали свищ. Командир БЧ-4 родился в рубашке. Он «дотянул» до рандеву с ледокольным буксиром «Москва» в Чукотском море. Огромное нервное напряжение, в состоянии которого находился весь экипаж, переживавший за жизнь товарища, постепенно спадало.

Однако вскоре на койке в медблоке оказался командир гидроакустической группы. Диагноз — аппендицит. У подводников это распространенная, даже можно сказать, профессиональная болезнь. Можно привести множество примеров проведения в море операций. Но на этот раз она оказалась чрезвычайно сложной из-за гипотонии — врожденного низкого артериального давления у офицера. К концу операции закончился новокаин, который в большом количестве пришлось извести на предыдущего больного. Жизнь моряка висела на волоске. У него уже заострились черты лица, как у покойника. Шевченко в юности учился в медицинском техникуме, поэтому в свободное от вахты время заглядывал в медблок не только для того, чтобы проведать подчиненного, но и помочь врачу. В тот раз его визит оказался как нельзя кстати: пришлось вставлять в сплющенную вену офицера иглу и вводить физиологический раствор. Больной пошел на поправку".

В середине сентября 1981 года впервые в истории отечественного ВМФ наша субмарина вошла в пролив Мак-Клур, разделяющий острова Канадского архипелага. Над рубкой атомохода нависал прочный ледовый «потолок». Ледовые подсовы и торосы достигали 10-метровой толщины. АПЛ шла мелкими проливами, которые на картах Генерального штаба были сплошным белым пятном.

«Все маршруты и участки являются опасными в навигационном отношении из-за наличия отмелей с отметками менее 100 метров, а также из-за айсбергов и ледяных островов с осадкой, достигающей морского дна», — записал Анатолий Иванович в походном дневнике.

Появление нашего атомохода в этом районе вызвало у американцев шок. Они не могли даже предположить, что какой-то сумасшедший советский командир приведет свою АПЛ в такое гибельное место. Благодаря этому дерзкому прорыву сквозь торосы подлодки Шевченко директива президента США потеряла всякий смысл.

Но офицер награжден не был из-за… высокой заболеваемости моряков в походе.

Двойная карусель

На счету Шевченко уникальная операция по выявлению рубежей развертывания американских атомных подводных лодок под кодовым названием «Апорт».

Бывший главнокомандующий ВМФ адмирал флота Владимир Чернавинвспоминает:

— Разрабатывал ее штаб 33-й дивизии во главе с комдивом капитаном первого ранга Анатолием Ивановичем Шевченко. Хорошо понимая, что успех любой боевой операции в ее внезапности, а гарантия внезапности — скрытность подготовки, Шевченко ограничил круг посвященных лиц и провел ряд мер по дезинформации. Даже начальник особого отдела дивизии, профессиональный контрразведчик, и тот не заподозрил, что дивизия готовится к крупномасштабной операции. За сутки до выхода кораблей в море Шевченко предложил начальнику особого отдела расписаться под датой своего письменного сообщения о начале операции. «Где же я вам за один день найду столько уполномоченных?» — изумился тот.

Однако нашел, и 29 мая 1985 года дивизия начала развертывание. Из Западной Лицы вышли четыре многоцелевые АПЛ: К-299, К-324, К-488 и К-502. Пятая, К-147, — с новой системой обнаружения кильватерного следа (по следоподобной аномалии) вышла из Гремихи.

Походный штаб во главе с капитаном 1 ранга Шевченко прибыл в район операции (Карибское море) раньше — на борту БРЗК «Лира». Восточнее Кубы Шевченко и его офицеры перешли на ГИСУ «Колгуев», с борта которого через космическую связь и вели потом управление атомоходами.

Операция началась 18 июня западнее Ньюфаундлендлендской банки. Был применен разработанный Шевченко тактический прием, названный «двойная карусель». Два атомохода двинулись друг за другом по часовой стрелке, а два — навстречу им. В эту двойную карусель включились и четыре самолета морской авиации Ту-142М, взлетавшие с кубинского аэродрома Сан-Антонио.

Американцы всполошились. В воздух поднялись патрульные противолодочные самолеты с авиабаз Брансвик (Бермудский сектор), Лагенс (Азорский сектор) и Гринвуд (Канадский сектор). Они вели поиск наших лодок денно и нощно, совершая по 3−4 самолето-вылета в сутки (кстати, обнаружили только К-488, и то в Исландском секторе, на обратном переходе).

Наш «улов» был более весом: К-324 имела три контакта с американскими ПЛАРБ и АПЛ, суммарное время слежения за ними составило 28 часов. Отличилась К-147 (командир — В.В. Никитин). Экипаж этого атомохода в течение пяти суток вел слежение за американской ПЛАРБ, идя за ней по кильватерному следу. Затем по приказанию Главкома, К-147, подойдя ближе и вступив в гидроакустический контакт, вела слежение в пассивном режиме еще сутки.

1 июля 1985 года операция «Апорт» была завершена. В результате были вскрыты два района патрулирования американских ПЛАРБ типа «James Madison», два района действий многоцелевых АПЛ США, а также выявлены тактические приемы американской авиации при поиске развернутых в море атомоходов.

Но награда и в этот раз миновала Шевченко, представление легло в долгий ящик какого-то министерского крючкотвора.

Операция «Атрина»

Еще одна уникальная операция, проведенная Анатолием Шевченко, называлась «Атрина». Вот что мне рассказал о ней адмирал флота Владимир Чернавин:

— Американцы привыкли к тому, что наши АПЛ выдвигаются в районы боевой службы — а это прежде всего Северная Атлантика и Средиземное море — по одному и тому же направлению с небольшими отклонениями: либо между Фарерскими и Шотландскими островами, либо между Исландией и Гренландией. Да и трудно найти какой-либо иной оптимальный с мореходной точки зрения (я пока не говорю о тактической стороне дела) путь от берегов Кольского полуострова в Средиземное море.

Так вот, за годы наших многих боевых служб противолодочные силы НATO научились перехватывать советские ПЛ именно на этих главных маршрутах развертывания. Надо было найти и проверить на практике способ развертывания атомоходов без потери скрытности, а заодно и слегка проучить зазнавшегося «вероятного противника», показав, что при необходимости мы можем нанести ответный удар.

Успех подобной демонстрации незамедлительно отразился бы на тоне многих международных переговоров, которые во второй половине 1980-х гг. американцы склонны были проводить при мощном дипломатическом прессинге, подкрепляя его порой и «игрой мышц» военного флота. Иначе говоря, «политике канонерок» мы должны были противопоставить вполне адекватную «политику подводных крейсеров».

Мой выбор пал на 33-ю дивизию АПЛ СФ, оснащенную к тому времени наиболее современными кораблями, укомплектованную опытными офицерами-подводниками. Собственно, это старейшее соединение атомоходов, чей герб — белый медведь, разламывающий в лапах вражескую субмарину, само готовило для себя и поставляло на другие объединения и флоты командиров кораблей, закаленных в сложнейших условиях Арктики.

Надо сказать, что атомоходы идут на боевую службу обычно в одиночку. Реже — парами. А тут в океан уходила почти целая дивизия АПЛ: К-299 (капитан 2 ранга Клюев), К-244 (капитан 2 ранга Аликов), К-298 (капитан 2 ранга Попков), К-255 (капитан 2 ранга Муратов) и К-524 (капитан 2 ранга Смелков).

За «уголок» — как североморцы зовут Скандинавский полуостров — дивизия выдвигалась обычным путем. Поэтому вероятный противник, для которого, конечно же, исчезновение из базы пяти «единичек» не осталось не замеченным, не очень встревожился. Идут хорошо известной тропой — и ладно. Аналитики из Пентагона могли даже предсказать, в какой район Атлантики пошли «Советы».

Но на этот раз они здорово просчитались. В условленный день, в назначенный час атомные подводные крейсера повернули «все вдруг». Из походной колонны — довольно растянутой во времени и пространстве — образовалась завеса, быстро смещающаяся на запад.

Помимо прочих задач перед завесой стояла цель вскрыть подводную и надводную судоходную обстановку в той части океана, которая плохо освещалась другими средствами морской разведки. Забегая вперед, замечу: это задание было полностью выполнено. Я получал донесения о многих контактах с АПЛ США и Великобритании, которые были развернуты в те дни на Атлантическом театре.

Разумеется, и наши лодки не остались без внимания. Весьма обеспокоенные тем, что целая дивизия атомных подводных крейсеров СССР с никому неведомыми целями движется к берегам Америки, движется скрытно, мои коллеги-соперники из Пентагона бросили на поиск завесы десятки патрульных самолетов, мощные противолодочные силы.

Позже командиры докладывали мне, что порой невозможно было подвсплыть на сеанс связи или поднять шахту РКП для подбивки воздуха в баллоны ВВД. Это была самая настоящая охота с применением всех средств поиска и обнаружения ПЛ. Работали радиопеленгаторы и радары, гидролокаторы НК прощупывали ультразвуковыми лучами глубины Атлантики. Самолеты базовой и палубной патрульной авиации кружили над океаном круглосуточно, выставляя барьеры РГАБ, используя во всех режимах бортовую поисковую аппаратуру: магнитометры, теплопеленгаторы, индикаторы биоследа…

Работали гидрофоны системы дальнего гидроакустического наблюдения и космические средства разведки. Но проходили сутки, вторые, а следы исчезнувшей дивизии атомоходов нигде не обнаруживались. Действительно — в воду канула.

В течение восьми суток американские противолодочные силы не знали, где находятся наши корабли.

Вскоре начальник разведки ВМФ доложил мне, что из Норфолка вышли на поиск отряда Шевченко шесть АПЛ. Это не считая тех, которые уже находились на обычном боевом патрулировании в Атлантике. На розыск наших атомоходов были брошены дополнительно три эскадрильи противолодочных самолетов, три КПУГ (одна из них английская во главе с АВ типа «Invincible»), три корабля дальней гидроакустической разведки типа «Stalwart».

Но все было тщетно.

Победа наших подводников имела важнейшее значение. Они доказали: для полного контроля над океаном в случае массового выхода наших АПЛ сил у американцев недостаточно. Во всяком случае у Пентагона нет никаких гарантий, что развернутые до начала боевых действий советские атомные ракетоносцы будут обнаружены до нанесения ими ответного удара. Возможно, именно это остановило некоторых американских «ястребов», призывавших одним ударом покончить с Советами.

Поразительно, но и на этот раз все командиры ПЛ были награждены орденами Красного Знамени. Получили правительственные награды и другие офицеры и мичманы, отличавшиеся в этом напряженнейшем трехмесячном плавании. Шевченко снова остался без награды. В министерстве обороны решили: он получил в походе воинское звание контр-адмирала — этого достаточно.

И вот, наконец-то, сделана попытка исправить несправедливость в отношении этого легендарного адмирала. Общественный совет премии Святого Апостола Андрея Первозванного по-достоинству оценил самоотверженную службу Анатолия Шевченко Отечеству. Может быть, и государство вспомнит в конце концов о своем верном и заслуженном сыне?

ИСТОЧНИК.http://svpressa.ru/society/article/37252/